Полковник левченко олег сергеевич биография. Зауральская генеалогия. Какой город вы можете назвать своей родиной

Настоящий десантник Юрий Левченко

130 лет службы на всю семью

2 августа страна отмечает День воздушно-десантных войск. Особенно рьяно отмечают его люди, наиболее причастные к празднику: вечером число «голубых беретов» возле фонтанов города традиционно возрастает.

О том, кто такие настоящие десантники и как ими становятся, нам рассказал полковник воздушно-десантных войск Юрий Георгиевич ЛЕВЧЕНКО.

Гражданская в семье только собака…

Юрий Георгиевич, говорят, что в вашей семье гражданская только собака, а остальные члены семьи так или иначе связаны с вооруженными силами…

Да. Правда, в данный момент не служит никто, все в запасе, да и сколько можно служить?! Все мои предки служили! Прадед, Иван, в Первую Империалистическую был командиром артиллерийского дивизиона Его Императорского Величества артиллерийского полка, погиб в 1916 году. Дед Григорий - красный командир, Первая Конная Армия, кавалерист. Первая жена - дочь офицера-фронтовика. Мои родители познакомились в 42-м году. И отец, и мать - офицеры, прошли всю войну. Отец - Георгий Михайлович - полковник, мать - Елена Борисовна - старший лейтенант. Семья военная, часто переезжали. Так, родился я в Минске, оттуда уехали в Вильнюс, из Вильнюса - еще куда-то… Детство провел в Калининском (сейчас - Тверском) Суворовском училище. После него - Московское училище имени Верховного Совета, больше известное как «Кремлевские курсанты». Потом 31 год службы в воздушно-десантных войсках: Молдавия, Закавказье, Москва… Тула - мое 7-е место службы. От первого брака две девочки - Евгения и Ксения, одной дочке 42 скоро будет, второй - 36. Старшая служила в погранвойсках вместе с мужем-пограничником, младшая 12 лет отслужила в нашей воздушно-десантной дивизии, муж тоже старший сержант. Десятилетний сын Артем через две недели едет сдавать экзамены в Тверское Суворовское военное училище - туда, где учился и я. Мы как-то посчитали: в общей сложности наша семья прослужила 130 лет!

Вы с детства хотели стать военнослужащим?

Я не мог никем другим хотеть стать, кроме как военным, потому что жили мы в землянке, потом - в казарме, я ничего и не видел. Из игрушек у меня был полевой телефон и деревянный автомат. Деревянный автомат я очень хорошо помню…

А почему вы выбрали именно воздушно-десантные войска?

В свое время в Суворовском училище я, говорят, был неплохим спортсменом, и поехали мы как-то на сборы под Тверь - готовиться к Спартакиаде Суворовских училищ, году в 66-м, кажется. Неподалеку была такая деревушка - Кокошки, а в ней - аэроклуб, где девчонки совершали прыжки с парашютом. Ну, они нас начали подначивать: мы, мол, с парашютом прыгаем, а вы кроссы бегаете, какие же вы мужики? Мы договорились с инструктором, и он нам разрешил безо всякой подготовки сделать по одному прыжку. Понравилось! А было мне на тот момент 16 или 17 лет. Сейчас мне 64-й год, и за моими плечами 1006 прыжков. Вот еще четыре прыжка - и завершу.

Прыгать и в тысячный раз страшно

Какие эмоции вы испытываете перед прыжком? Наверное, после сотого прыжка становится уже не так страшно?

Одинаково страшно что в первый раз, что в тысячный. Если вам кто-то скажет, что ему не страшно, он или ненормальный, или врет. Другой вопрос, кто чего боится. Я, например, если прыгаю, то прыгаю один, чтобы в воздухе никого не было. Есть такой пристрелочный прыжок - определяет направление, скорость ветра и так далее: одного человека выбрасывают до всех. Я не люблю, когда молодые солдаты вокруг меня болтаются, они могут и на купол, и в стропы влететь. Одному прыгать спокойнее.

За все время прыжков с парашютом у вас не было форс-мажорных случаев?

Никогда ничего, ни одной царапины.

А самая большая высота?

Три с половиной тысячи метров. С вышки прыгать страшнее, чем с самолета. Из самолета ты ничего не видишь. А на вышке стоишь - вот они, люди ходят, вот - земля, рядом. С вышки у меня всего один прыжок был, и то после того, как я уже раз двадцать с самолета прыгнул. Это нас заставили предпрыжковую подготовку пройти: есть такое понятие - наземная отработка элементов прыжка, то есть когда на земле ты отрабатываешь ситуации, которые могут быть в воздухе, а туда обязательно входит прыжок с вышки. Гораздо приятнее прыгать с самолета, а лучше всего - прыгать из облаков. Открывается дверь - белая пелена, упал туда - да и летишь себе.

Главная гордость - сын!

Вы и сейчас поддерживаете спортивную форму?

Ну, у меня сыну 10 лет, я обязан форму поддерживать! Ребенок должен где-то играть, носиться, что-то делать. Построили вместе деревянную караульную вышку, в которую играет весь двор. Все, что построено во дворе, все спортивные снаряды, вышка, собачий вольер, где живет Темкина собака по кличке Танк, - все это сделано нашими руками, никакие строители к нам не приходили. Во дворе ничего не растет, никакой малины или картошки, все связано только со спортом. У нас там баскетбольная площадка, чтобы сын играл. Он заядлый спортсмен, занимается в сборной области по детскому баскетболу.

Что вы можете сказать, сравнивая ваше воспитание и воспитание вашего сына?

Отец меня никак не воспитывал, я его видел очень редко, он в армии служил. Ну, был такой суровый и справедливый мужик. Сейчас, конечно, все по-другому, я уже не такой резкий. Как тут воспитаешь, когда есть компьютеры, планшеты, телефоны? Правда, у моего сына на это не хватает времени: у него четыре тренировки в неделю, плюс мы ходим в бассейн вместе, пытаемся освоить большой теннис, шахматы. По субботам и воскресеньям он занимается английским языком и немножко немецким.

А у вас есть какие-нибудь увлечения, хобби?

Конечно. Сын! Как только появляются дети, ты понимаешь: ничего другого, кроме сына! Все хобби - в сторону.

Может быть, что-то коллекционируете?

Я коллекционирую его почетные грамоты, у него их десятка два, семь медалей за различные достижения в спорте. Хотя… В Туле есть такой хобби-центр, где продаются всякие солдатики, танки, пушки. Вот мы с сыном делаем панно. Кстати, у него есть почетная грамота от Центрального совета ветеранов Афганистана за изготовление большого панно. Около старого «Детского мира» есть Афганский музей, где как раз и висят два наших панно: «Бой в ущелье» и «Высадка тактического воздушного десанта». Там раскрашенные солдатики, вертолеты, танки, душманы, горы. Мы все это вместе делаем, раскрашиваем. Это достаточно интересное хобби даже для меня.

Где и как вы любите отдыхать?

У нас свой дом в Мясново, и там прекрасно. Я небольшой любитель путешествовать, уже напутешествовался. А жена с сыном поездили по Европе: и в Испании были, и в Греции, про Турцию я вообще молчу. Каждое лето ездят. А у меня во дворе есть работа.

А рыбалка или охота? Может быть, любите ходить по грибы, по ягоды?

Нет, боже сохрани. Я настрелялся. А ягоды и грибы на перекрестке продаются. Я люблю, когда все мои родные собираются во дворе, у меня огромный мангал, мы там делаем шашлыки, под яблоней большой шестиметровый стол и лавки есть из бревен…

А как вы познакомились со своей супругой?

С первой женой я познакомился в Суворовском училище, там у нас раз месяц обязательно были балы. И девочек из школы на эти балы приглашали, так и познакомились. У нас в Суворовском училище были такие дисциплины - этика, эстетика, бальные танцы… И от бальных танцев освобождались только те, кто ходил в сборную училища по какому-либо виду спорта. Это и сподвигло меня серьезно заняться спортом. Танцевать я не любил. А со второй женой познакомились, когда я уже на пенсии был. Я работал на гражданской должности, а жена неподалеку от моего места работы арендовала помещение, у нее была маленькая фирма, она шьет очень хорошо.

Об отношениях в семье

А расскажите о вашей семье подробнее…

У нас в семье все решается на паритетных началах. Почти. Раз иной видишь, что жена не права, но спорить с ней не хочется. Вот помните сцену из фильма «Москва слезам не верит», когда Баталов говорит Алентовой: «И никогда не повышай на меня голос. Все, что надо будет решать в семье, я решу самостоятельно, хотя бы на том основании, что я мужчина»? Опросите 100 женщин, которые смотрели этот фильм - 90 из них скажут, что хотели бы себе такого мужчину, как Баталов. Точнее, как его герой. Другой вопрос, что феминизация нашего общества - так называемая видимая независимость, к которой стремится женщина. Поскорее выскочить из-под пяты мужчины! Для чего? Для того, чтобы найти другую пяту и под нее залезть. Конечно, мужчина должен быть лидером в семье. Но не алкаш-пьяница, который все пропивает, а достойный человек, который семью содержит. Когда я узнал, что у нас будет сын, я сразу сказал жене: «Все, голубушка, хорош. Все твои эти мастерские меня не интересуют. Нам с тобой нужен здоровый, крепкий мальчишка, а для этого папа будет зарабатывать, а ты будешь кормить, обихаживать и так далее. Еще в свое время Аркадий Райкин говорил: «Если бы мама работала поменьше, а папе платили побольше, может быть, сына и перевоспитывать бы не надо было». И он был прав. Жена сейчас по-прежнему шьет, но не ради прибыли, а ради удовольствия: шьет подругам, моим дочерям, себе.

Про службу и дружбу

На ваш взгляд, Суворовское училище - это лучшее учебное заведение России?

Да. Все кадетские корпуса, которые созданы под веянием времени, - это все не то. У них нет основы, фундамента, у них нет традиций. Они возникли на волне перестройки, всей этой смуты - знаете ведь, перестройка закончилась перестрелкой, которая до сих пор остановиться не может. А Суворовские военные училища - это мощнейшая традиция: Калининское (Тверское), Казанское, Свердловское были созданы в 1943 году, во время войны. Вот совсем недавно мы праздновали: в декабре прошлого года было 70 лет нашему училищу. Калинин освободили в декабре 41-го, а в декабре 43-го уже создали Суворовское училище. А ведь в 41-м там были руины! Офицеры-воспитатели были все фронтовики, прошедшие Великую Отечественную войну. У меня старшиной роты был Петушков Анатолий Васильевич. Я понятия не имел и до сих пор не знаю, когда он ел, когда он спал. Потому что я закрывал глаза, когда засыпал, и последним, кого я видел, был старшина Петушков. Утром открывал глаза, и первым, кого я видел, был старшина Петушков. Он водил нас на прием пищи, он мылся с нами в бане. Не дай бог у тебя в левом кармане брюк не было носового платка! Вот в этом году 45 лет, как я закончил Суворовское училище, а в левом кармане брюк у меня… (достает отутюженный носовой платок. - Авт. ). Старшина Петушков научил. До 6-го класса нас стригли налысо. А в положении Суворовского училища было написано, что каждый суворовец должен носить в левом кармане носовой платок, а во внутреннем кармане - расческу. Кто посмелее, спрашивал: «Товарищ старшина, зачем мне расческа, я же лысый?» А старшина всегда отвечал: «Положено».

Когда офицер-воспитатель в Суворовском училище - старший лейтенант, у которого нет детей, как он может быть офицером-воспитателем? Как он может воспитывать моего сына, если у него нет своего? Что он ему может дать? Ничего. Вот я приехал в родное училище - там офицеры-воспитатели немного моложе меня. У них внуки старше, чем мой сын, - значит, они смогут воспитать. У них есть база. Конечно, расстояние немаленькое, но детей нужно любить на расстоянии, тем более что это ребята.

А как жена отреагировала?

Жена, когда узнала, что сын поедет в Суворовское училище, чуть инфаркт не заработала. Я ее повез туда и показал, сказал: «Оль, где в Туле есть школа, которая имеет вот такую базу?» Нигде. Поверьте мне, нигде. Домой - на каникулы, как в школе. Осень, зима, весна и лето. Причем летом не три месяца каникул, а два. Когда солдат живет в казарме, ничего страшного. А где он таких друзей найдет? Вот он в школу пришел на 6 часов, да? И пошел домой. А там он 24 часа в сутки с друзьями. Парень должен воспитываться в коллективе. Это нормально.

О дисциплине Суворовского училища ходят легенды…

У меня в Суворовском училище была преподавательница русского языка и литературы, этики и эстетики - Зинаида Павловна Белова. Ей тогда, наверное, было лет 70. Она закончила Смольный институт. Мы ее боялись больше, чем командира роты. Как сейчас помню: «Когда приглашаешь девушку на танец, надо не сгибаться, не разгибаться, а подбородком справа налево сверху вниз сделать вот такой кивок (показывает. - Авт. )». Если кто-нибудь делал не так, он 30 минут тренировался перед зеркалом кивать головой. «Товарищ суворовец, вы что киваете головой, как строевой конь в стойле? 20 минут тренировки!» Это было что-то! Сейчас таких нет.

Вы поддерживаете отношения со своими друзьями из училища?

Конечно. 19 декабря - день рождения Суворовского училища, обязательно отмечаем. Но все-таки с друзьями из Суворовского встречаемся довольно редко, раз в пять, шесть, даже десять лет. Самый близкий друг, Коля, Николай Григорьевич Новиков, живет здесь, в Туле. Дружим без малого тридцать лет, с момента, когда я приехал в Тулу, с 85-го года. Мы и служили вместе, и потом на гражданке вместе работали… Он летчик, причем какой! Заслуженный летчик России и летчик-снайпер. Есть заслуженные летчики, есть летчики-снайперы. А чтобы и заслуженный, и снайпер - таких в Тульской области всего два.

География влияет на дружбу?

Когда с человеком встречаешься раз в 5-7 лет, дружба - это то отношение и та атмосфера, в которой проходят ваши встречи. Например, Василий Васильевич Николаенко, с которым я вместе учился в Суворовском училище, волею судьбы сейчас оказался в Твери. И мы с ним после окончания училища и виделись-то раз десять. Но каждый раз, когда встречаемся, у меня остается впечатление, что он мне как брат родной. И я по его поступкам и действиям вижу, что он ко мне относится так же. Я как-то приехал на 40-летие училища в 1983 году и остановился в гостинице - так он смертельно на меня обиделся! Приехал, в непарламентских выражениях высказал все, что он обо мне думает, схватил мой чемодан и отвез к себе домой.

Какой город вы можете назвать своей родиной?

Я никогда над этим не задумывался, но больше всего времени я провел в Туле. И на войну отсюда уезжал, и в командировки. И всегда возвращался в Тулу. И жена тулячка, и сын родился здесь…

А в горячих точках были?

Был, но вспоминать не люблю. Мужики врут больше всего после войны и перед свадьбой, так уж они устроены. Перед свадьбой много чего обещаешь, а половины не делаешь. А после войны - все герои, все всех убили, все всех уничтожили. Поэтому я не любитель рассказывать, все равно абсолютной правды не будет. Вот между солдатскими окопами, по уставу, 6-8 метров - 8-12 шагов. То, что солдат видит из этого окопа, солдат из другого окопа может не увидеть. Один сейчас начнет рассказывать, а второй скажет, что такого не было. И оба будут правы. Поэтому я это все вспоминать не люблю. Был везде, даже в Югославии.

Зачем? Это опасное представление, которое муссируют средства массовой информации. Ни один нормальный десантник в фонтан не полезет. Это пьяные придурки, которых везде хватает, не только в ВДВ. Я в фонтане не купаюсь. И знаю, что мои друзья никогда себе такого не позволяют.

Уважаемый посетитель, просим Вас соблюдать правила нашего сайта.(регистрация необязательна)
Вопросы и предложения направлять по адресу: [email protected]

Левченко Василий Сидорович – командир 838-го стрелкового полка (237-я стрелковая дивизия, 40-я армия, Воронежский фронт), майор.

Родился 15 (28) января 1912 года в селе Баксанское Нальчикского округа Терской области (ныне город Баксан, Республика Кабардино-Балкария). Русский. В 1925 году окончил 4 класса школы в родном селе. Батрачил, был чернорабочим в птицеводческом совхозе в селе Куркужин (ныне Баксанского района), в 1928-1930 годах – музыкантом-воспитанником в Ленинском учебном городке в Нальчике (Кабардино-Балкария). В 1931 году окончил Областную совпартшколу в Нальчике. Работал управделами Баксанского райкома комсомола и секретарём Нальчикского горкома комсомола.

В армии с ноября 1933 года. До 1934 года служил в пехоте (в Северо-Кавказском военном округе).

В 1937 году окончил Полтавское военно-политическое училище. В 1937-1939 годах служил инструктором политотдела и помощником начальника политотдела по комсомолу в Военно-инженерной академии. В июне 1941 года окончил 2 курса Военно-политической академии.

Участник Великой Отечественной войны: в августе-ноябре 1941 – военком 969-го стрелкового полка, в ноябре 1941 – марте 1942 – заместитель командира 101-го стрелкового полка, в марте-июле 1942 – заместитель командира 344-го стрелкового полка. Воевал на Южном (август 1941 – март 1942), Крымском (март-май 1942) и Северо-Кавказском (май-июль 1942) фронтах. Участвовал в оборонительных боях на Днепре северо-западнее Днепропетровска, Донбасской оборонительной и Барвенково-Лозовской операциях, обороне Крыма. В сентябре-октябре 1941 года находился в окружении, но вышел к своим. В мае 1942 года был контужен в районе Керчи.

В августе-ноябре 1942 – командир 129-го запасного стрелкового полка (город Бийск Алтайского края).

В марте 1943 года окончил курсы «Выстрел». 27 марта 1943 года во время следования в штаб Воронежского фронта за назначением в районе города Лиски (Воронежская область) был тяжело ранен в левую руку, шею и правую ногу. До июня 1943 года находился на излечении в госпитале в городе Бобров (Воронежская область).

В августе 1943 – декабре 1944 – командир 838-го стрелкового полка. Воевал на Воронежском (август-октябрь 1943), 1-м (октябрь 1943 – август 1944) и 4-м (август-декабрь 1944) Украинских фронтах. Участвовал в Сумско-Прилукской операции, битве за Днепр, Киевских наступательной и оборонительной, Житомирско-Бердичевской, Проскуровско-Черновицкой, Львовско-Сандомирской и Карпатско-Ужгородской операциях.

Особо отличился при форсировании Днепра. В ночь на 25 сентября 1943 года умело организовал форсирование реки в районе села Гребени (Кагарлыкский район Киевской области, Украина). Полк под его командованием на подручных средствах переправился через Днепр и захватил плацдарм на правом берегу реки. После отвода основных частей дивизии обратно на левый берег Днепра, полк под его командованием продолжал удерживать захваченный плацдарм, отразив около 60 контратак противника, поддержанных авиацией и танками.

За умелое командование полком и проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками мужество и героизм Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 октября 1943 года майору Левченко Василию Сидоровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

В декабре 1944 – марте 1945 из-за болезни находился в госпитале в городе Станислав (ныне город Ивано-Франковск, Украина) и в санатории в Кисловодске.

В апреле-мае 1945 – командир 183-го гвардейского стрелкового полка (2-й Украинский фронт). Участвовал в Пражской операции.

После войны до июля 1945 года продолжал командовать стрелковым полком (в Южной группе войск).

В 1948 году окончил Военную академию имени М.В.Фрунзе. В 1948-1954 – старший преподаватель кафедры общей тактики Военно-политической академии.

С 1954 – заместитель редактора, а в 1955-1960 – 1-й заместитель редактора газеты «Красная звезда». В 1961-1970 – главный редактор 5-й редакции Управления Военного издательства МО СССР. С августа 1970 года полковник В.С.Левченко – в отставке.

В 1971-1985 годах работал главным библиографом военного отдела Государственной библиотеки имени В.И.Ленина.

Полковник (1944), кандидат военных наук (1954). Награждён орденом Ленина (23.10.1943), 3 орденами Красного Знамени (4.10.1943; 23.05.1944; 3.11.1953), орденом Александра Невского (14.08.1944), 2 орденами Отечественной войны 1-й степени (18.11.1944; 11.03.1985), орденом Красной Звезды (24.06.1948), медалью «За боевые заслуги» (3.11.1944), другими медалями, иностранными наградами.

Сочинение:
Сражение в Карпатах. М., 1960.

Из воспоминаний В.С.Левченко:

Во второй половине сентября 1943 года внимание советского командования было приковано к Днепру. Именно здесь, на Днепре, произошло сражение, от исхода которого зависело дальнейшее развитие военных действий на всем советско-германском фронте.

После решительного разгрома немецко-фашистских войск на Орловско-Курской дуге гитлеровцы приняли решение о безотлагательном строительстве нового стратегического оборонительного рубежа, так называемого «Восточного вала», который, по их мнению, должен был стать непреодолимым для советских войск. Основу «Восточного вала» составляла глубоко эшелонированная оборона немецко-фашистских войск по западному берегу Днепра. Немецко-фашистское командование полагало, что советские войска после тяжёлых боёв на Орловско-Курской дуге к длительного наступления к Днепру не в состоянии будут быстро преодолеть такую мощную водную преграду, а тем более – форсировать её сходу на широком фронте. Но гитлеровские генералы жестоко просчитались и потерпели крупное военное поражение. Они не могли даже представить себе тот высочайший боевой дух, которым были охвачены советские войска, шаг за шагом освобождавшие родную землю от врага. В этом грандиозном наступательном прорыве «Восточного вала» гитлеровцев участвовал и 838-й стрелковый волк 237-й стрелковой Краснознамённой Пирятинской дивизии, которым в те памятные дни мне довелось командовать. От солдата к солдату передавался боевой клич: «Даёшь Днепр!».

По труднопроходимым песчаным приднепровским дорогам и пойменным зарослям 838-й полк, как и другие части нашей дивизии, устремился к Днепру. В ночь на 22 сентября первыми достигли восточного берега Днепра полковые разведчики под командованием смелого и опытного лейтенанта Н.С.Якубенко.

Здесь, на восточном берегу Днепра, у населённого пункта Кальное они захватили в плен трёх немецких солдат, которые вскоре были доставлены в штаб полка. На допросе пленные показали, что они все из сапёрного батальона 68-й пехотной дивизии. Вчера их дивизия отошла на западный берег Днепра, а им была поставлена задача внимательно осмотреть днепровские плавни на предмет обнаружения и уничтожения лодок и всяких других переправочных средств (которые могли быть припрятаны местными жителями и потом использованы нашими войсками и партизанами). Пленные немецкие сапёры признались, что они не ожидали такого стремительного выхода советских войск к Днепру в этом районе.

Не встречая сопротивления, ускоренным маршем на рассвете 23 сентября наш стрелковый полк вышел на восточный берег Днепра, в район населённых пунктов Кальное и Гусинцы.

Трудно передать ту огромную радость, которую испытывал каждый из нас при виде широкого, полноводного, могучего седого Днепра. Все – солдаты, сержанты, офицеры – горячо поздравляли друг друга с большой победой, и тут же каждый, несмотря на строгое предупреждение не демаскировать берег, стремился скорее испить днепровской водицы, пристально вглядываясь в высокий, почти обрывистый противоположный берег.

Все наши мысли были заняты одним – как успешней форсировать столь мощную водную преграду. И в тот самый час, когда мы об этом думали, было получено обращение Военного совета фронта: «Славные бойцы, сержанты и офицеры! Перед Вами – родной Днепр. Вы слышите плеск его седых волн. Там, на его западном берегу, древний Киев – столица Украины. Вы пришли сюда, на берег Днепра, через жаркие бои, под грохот орудий, сквозь пороховой дым. Вы прошли с боями сотни километров. Тяжёл, но славен Ваш путь... Вы с честью выполнили свой воинский долг перед Родиной. Слава Вам, богатыри! Сегодня наш путь – через Днепр. Окиньте взглядом берег, что стоит перед Вами. Там Киев, украинская земля, там дети и жены, отцы и матери, братья и сестры. Они ждут Вас».

Каждый из нас воспринял обращение Военного совета фронта как адресованное ему лично.

В разгар подготовки к форсированию Днепра в расположение полка прибыли командующий 40-й армии генерал-лейтенант К.С.Москаленко и командир дивизии полковник П.М.Мароль. Они интересовались настроением бойцов, укомплектованностью подразделений личным составом, обеспечением боеприпасами, а главное- переправочными средствами. Нашему уже изрядно обстрелянному за годы войны полку предстояло форсировать Днепр на подручных средствах на участке Кальное – Гусинцы, захватить плацдарм на западном берегу в районе населённого пункта Гребени (северная окраина населённого пункта Юшки), а впоследствии, ведя активные боевые действия за расширение плацдарма, наступать в направлении высоты с отметкой 189,9 – населённый пункт Черняхов. Теперь, когда перед полком была поставлена задача, первоочередным делом стала подготовка переправочных средств. Полковым сапёрам и всем нашим воинам охотно помогали местные жители. Они без колебания отдавали нам то, что могло быть использовано для сооружения плотов. В ход было пущено все: лодки местных жителей, спрятанные в зарослях камышей и лозы, пустые бочки из-под горючего, брошенные гитлеровцами при отступлении, доски, бревна, снятые с петель двери – словом, всё, что можно считать подручными материалами на войне. Ночь на 25 сентября выдалась тихая, тёмная. Густой туман пеленой опустился над Днепром. Настал час решительных действий. Для захвата острова на правом фланге у населённого пункта Кальное вперёд устремился пулемётный расчёт в составе сержанта М.Ф.Волошенко и рядовых Г.С.Шаповала , А.М.Куца и Н.Я.Кривоноса . А спустя примерно полчаса к западному берегу Днепра отчалил на самодельных плотах передовой отряд – стрелковый взвод во главе со старшиной И.В.Образцовым . Взводу была поставлена задача – овладеть высотой с отметкой 185,7 и обеспечить прикрытие форсирования первого эшелона полка.

Вскоре на правом фланге заговорили немецкие автоматы. Тут же с высоты 185,7 взлетела осветительная ракета, за ней другая, третья. Ночную мглу прошили трассирующие пулемётные очереди. Беглый огонь открыла артиллерия противника. Мгновение – и вокруг плотов поднялись фонтаны воды. Как мы и предполагали, на островке у села Кальное находится боевое охранение гитлеровцев. Нас теперь не покидала мысль: каковы силы противника в Кальном? Посильна ли нам эта задача – захватить плацдарм на крутом берегу, используя один пулемётный расчёт?

Но вскоре на помощь солдатам, форсирующим нелёгкий рубеж, пришла артиллерия. Она открыла огонь прямой наводкой по острову и одновременно сделала огневой налёт по высоте 185,7. Воспользовавшись огнём артиллерии, бойцы устремились вперёд, к западному берегу. На острове послышались взрывы гранат. Для уточнения обстановки штаб полка отправил к пулемётному расчёту группу автоматчиков. Возвратившись, они доложили, что пулемётный расчёт высадился на остров и ведёт бой.

Тем временем передовой отряд старшины И.В.Образцова под огнём противника высадился на западном берегу Днепра. По крутому, заросшему кустарником берегу воины взвода устремились к заветной высоте. И чем ближе она становилась, тем сильнее было сопротивление гитлеровцев. С мощным «ура» взвод на рассвете захватил высоту, выбил с неё гитлеровцев и стал закрепляться на новой позиции. Но Иван Образцов понимал, что гитлеровцы не смирятся с потерей высоты и предпримут контратаки, чтобы ликвидировать наш десант и восстановить свои позиции.

Наступал рассвет. В воздухе послышался гул самолётов, а вскоре по высоте 185,7 вражеская артиллерия и миномёты открыли массированный огонь, и тут же началась бомбёжка высоты, острова и восточного побережья Днепра. Вслед за артиллерийско-миномётным огнём и воздушной бомбёжкой пехота и танки противника перешли в контратаку. Казалось, что после такой бомбёжки и массированного огня артиллерии на высоте никого не осталось в живых. Но стоило гитлеровцам приблизиться к высоте, как они были встречены градом пуль и взрывами гранат взвода старшины Образцова. Контратака гитлеровцев захлебнулась. Такая же участь постигла вторую и последующие контратаки.

Но таяли ряды взвода Образцова. Однако вражеский огонь не смог сломить волю горстки наших бойцов. Они геройски сражались с врагом. Пример стойкости и мужества воинам подавал их отчаянный командир Иван Образцов, который, будучи раненным, продолжал хладнокровно управлять боем, обеспечивая прикрытие главных сил полка, готовящихся к форсированию реки.

Уже в первой половине дня 25 сентября поступили сведения с острова, где пулемётный расчёт и группа автоматчиков в рукопашной схватке уничтожили превосходящие силы противника. Теперь наш правый фланг был надёжно обеспечен.

Как только стемнело, форсирование Днепра начали стрелковые батальоны капитанов В.Г.Смирнова и М.А.Бурцева, а под утро удалось переправиться и третьему - майора П.Л.Обухова. Вместе со стрелковыми батальонами на противоположный берег были переправлены артиллерийско-миномётные подразделения полка. Теперь все наши силы были на западном берегу. С рассветом, поддержанные огнём дивизионной артиллерии и залпами «катюш», они перешли в наступление, расширяя захваченный плацдарм на западном берегу Днепра. Но гитлеровцы в это же время предприняли удар по захваченному нашим полком плацдарму. В воздухе появились немецкие пикирующие бомбардировщики, массированный огонь вела артиллерия немцев. Дыбилась земля, небо заволокло дымом и гарью. Трудно было даже представить, что после таких мощных огневых ударов здесь суждено будет кому-то остаться в живых.

И вдруг над вражескими боевыми порядками внезапно появились шестёрки наших краснозвёздных штурмовиков. На бреющем полете они стала обстреливать из пулемётов и пушек сразу залёгшую пехоту врага. Одновременно с восточного берега последовали залпы гвардейских миномётов, открыла огонь наша артиллерия, ударили по вражеским танкам орудия прямой наводки и противотанковые ружья, находившиеся в боевых порядках пехоты. Теперь гитлеровцам было уже не до ударов по плацдарму. Цепи наших атакующих батальонов под грохот артиллерийских батарей и штурмовой авиации устремились вперёд, расширяя захваченный плацдарм. Они сломили сопротивление гитлеровцев и, наращивая темп атаки, полностью овладели высотой 185,7, заняли село Гребени и северную часть населённого пункта Юшки. А к исходу дня 25 сентября ширина плацдарма полка по фронту достигла трёх, а в глубину – около пяти километров.

Успеху действий нашего 838-го стрелкового полка по форсированию Днепра и в бою на плацдарме в значительной степени содействовали соседи справа – 841-й стрелковый полк, и слева – 835-й стрелковый полк, которые также отчаянно преодолели водный рубеж и завязали бои за плацдармы в районе населённых пунктов Стайки и Ржищев.

И когда по решению командующего армией генерала К.С.Москаленко главные силы нашей дивизии были передислоцированы на Лютежский плацдарм (севернее Киева), то 838-й стрелковый полк остался один на правом фланге Букринского плацдарма. Сил и средств, чтобы вести наступательные бои за дальнейшее расширение плацдарма, у нас уже не было.

Почти целый месяц воины нашего полка стойко и самоотверженно вели бои за удержание плацдарма, отвлекая на себя большие силы пехоты и танков противника. Бои не прекращались ни днём, ни ночью. Подразделения полка за это время отразили десятки контратак противника. В ходе этой битвы было уничтожено большое количество солдат и офицеров противника, около 20 танков, несколько штурмовых орудий, десятки станковых пулемётов и другой техники. Заметно поредели и наши боевые порядки, но плацдарм мы держали прочно. И когда наши войска 6 ноября 1943 года освободили столицу Украины – древний златоглавый Киев, – все мы безмерно радовались общенародной победе, в которой видели частицу и своего ратного труда.

Подвиг воинов нашего полка был по достоинству оценён Родиной. За мужество и героизм, проявленные в боях за плацдарм, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 октября 1943 года высокого звания Героя Советского Союза удостоились старшина И.В.Образцов, сержант М.Ф.Волошенко, рядовые Г.С.Шаповал, А.М.Куц и Н.Я.Кривонос. Среди удостоенных этой высокой награды был и я. Свыше ста солдат, сержантов и офицеров были награждены орденами и медалями Советского Союза.

Подполковник Левченко Анатолий Николаевич, старший штурман авиаполка - старший лётчик самолёта МиГ - 23, п./п.в./ч. 40514, - Баграм. род. 6.02.1942 г. в рабочий посёлок Новониколаевский Волгоградской обл. Русский В Вооружённых Силах СССР с 27.08.1964 г. Окончил Качинское Высшее Военное Авиационное Училище Лётчиков. (в простонародии "Кача ". А до Афганистана были Египет, Сирия, участие в воздушных боях над Суэцким каналом. А впрочем наверное начну всё по порядку. Я с ним не был знаком в то время он служил в г. Тарту Эст.ССР. Лишь с однополчанами и хорошо помню те годы когда это случилось, но прекрасно знаком с его семьёй - вдовой и двумя сыновьями, по сей день встречаюсь, а чаще созваниваемся... Анатолий, а мы говорили только о нём, был безучастным. Он смотрел на нас с портрета своими добрыми, слегка прищуренными глазами. Тихо, находясь во власти воспоминаний, роняла слова Нина Николаевна. Они звучали так, будто издали доносилась редкая весенняя капель - эта не громкая, мелодичная музыка, вызывающая бесконечные раздумья, оседавшая в душе тревожной, непонятной грустью. - Я не верила. Я была как сумасшедшая. Пришёл командир полка, а с ним много людей, и сказал: " Ваш муж, Нина, при выполнении интернационального долга "... Я кричала: " Он не погиб! Он не погиб! Нет!!!" Когда Толя уезжал в Афганистан, говорил мне: " Если тебе что то скажут плохое. Не верь. Через год, но я приду. По горам буду идти, но вернусь. Со мной ни чего не случится..." Всякое повидавший на своём веку, один из генералов-авиаторов, вспоминая о своей юности, заметил: лётная профессия живёт, прежде всего на большой любви к авиации, на совести и ответственности. И ещё он сказал: в воздухе при встрече с опасностью не спрячешься за чужую спину, как и не выйдешь из штопора по знакомству. В своём последнем бою Левченко тоже не спрятался за чужую спину. Огненная струя душманской зенитной установки огненной стрелой пульсирующе понеслась наперерез самолёту друга. Его любимого друга Лёшки. Спрятаться? Накинуть на голову балахон чрезвычайности ситуации и не заметить? Не бывать этому! Своим самолётом подавшись вперёд, он прикрыл друга, сделал это так, как Александр Матросов грудью закрыв фашистскую амбразуру, но об этом позже... Спустя некоторое время сослуживцы привезут вещи подполковника Левченко Анатолия Николаевича, листая общую тетрадь, Нина обнаружит в ней не отправленное письмо домой. Вот оно: " Передал тебе платок с яблоневыми цветами, последнее время и сны какие-то ненормальные снятся и, просыпаюсь в каком то напряжении, как будто должен узнать вот вот что-то плохое. Но сейчас когда получил твоё письмо, стало легче, здесь всё без изменений. Позавчера пошёл дождь со снегом, потом один дождь. Спать иногда приходится одетым, сейчас вот сижу в зимней куртке - перегрев не грозит. А через месяц- полтора уже от жары некуда будет деться. На аэродроме в нашем вагончике есть железная печка- теплушка, там можно какую хочешь температуру сделать, а в модулях как в лучших домах Парижа. Новый год, в любом случае если будем встречать, то только втроём: Лёшка, доктор и я. Для нас, считаю что Новый год начнётся тогда, когда сяду на свой аэродром в Прибалтике ". Новый год Анатолий Левченко не встретит. Над одним из клочков земли вместо россыпи бенгальских искр огненным вихрем забушует бой. И будет сгорать в нём Анатолий, принявший последнее решение: " Иду на таран ". Этот миг нечеловеческих усилий раненного Анатолия высветит мужество и хладнокровие лётчика. Этот миг падения сведёт души сослуживцев морозом боли. А ещё он превратится в тяжёлый камень печали, в несломленность и одержимость, в верность и вечную любовь родных, которые ни когда не выразить словами. Потому что... ... Потому что Денис (младший сын) своей ещё не окрепшей рукой в мгновения огненного падения отца на листочке бумаги в клеточку будет выводить строки. Полные детской открытости и доверчивости. " Здравствуй, папа. Как ты живёшь? Я тебя жду. Папа с Новым годом. Привези пожалуйста ручку. Как у Саши, ладно? Она мне понравилась. И ещё посмотри на другой стороне. Там рисунки. До свидания, папа. Денис. С Новым годом, папа ". На обратной стороне - рисунки: звезда, самолёт, ракета - азбука лётчика, постигнутая Дениской с помощью отца. Взяв руку сына в свою руку, рисовал когда-то Анатолий, ракеты с буквами СССР, звёзды, небо. Узнает Денис о гибели отца и отрешённо, исстпленно-потерянно, с мольбой в глазах глядя на собравшихся, закричит: - Кому я теперь пошлю это письмо? Действительно: кому? Убедившись в полной беспомощности, онемелости взрослых. Уткнётся Денис в бок матери, не выдержит и задрожат его плечики. ... А Нина в тот день, 27 декабря, жила предчувствием беды. Будто ниточка, связывавшая её с Анатолием и ощутимая только её душой, вдруг натянулась и оборвалась. А 3-го января придёт заместитель командира полка. Криком: " НЕТ! " она оттолкнёт, обрубит, оградит себя навсегда от понимания, осознания случившегося. " Нет!!!". И никто не заставит её поверить. Любящему, страдающему сердцу никак не принять чёрную весть, потому что любовь к мужу питает её силы, держит на земле. ... Узнав о последнем бое отца, медленно опустится на кровать и застынет старший сын Анатолия, Саша. Который никогда не собирался быть военным, тем более лётчиком. Был увлечён другими увлечениями. Последний же миг атаки отца, пропущенный через сердце, перерос в миг рождения мечты. Саша решил во что бы то не стало выучиться на авиатора. Знал он, в какую нервотрёпку выльется созревшее решение, потому что в тот момент не всё зависело от него одного, последнее слово оставалось за врачами. Он специально поедет в Тарту (ЭССР.) без колебаний согласится на сложнейшую операцию глаза. Александр выдержал конкурс и поступил в Рижское Высшее Военное Авиационное Инженерное Училище имени Якова Алксниса (училище было названо именем родного деда Депутата Г.Д. Р.Ф. Виктора Алксниса.) Сейчас он в ВВС Р.Ф. служит в Ленинградской области. Пока майор... - Неведомая. Таинственная сила любопытства тянула маленького Анатолия к " кукурузнику ", опустившегося на окраине Новониколаевского. Загадочный, сказочной птицей казался самолёт. Так хотелось залезть во внутрь и... в небо! Но если ты малышня и силы у тебя с дождевую каплю, то не смей и пикнуть о жгучем желании. Взрослые на смех поднимут: тоже нашёлся голопузый герой - от горшка три вершка, не в небо суйся, а за цыплятами присматривай: как бы кот не передушил. О лётчике говорить нечего - суров. Один взгляд чего стоит - туча грозовая. А если находился Анатолий возле самолёта, то всем своим " независимым " видом давал знать: куда уж нам, горемыкам, абсолютно не нужен этот крылатый драндулет. Когда же получал разрешение. С такой любовью, словно спелую малину блаженно поглощал, полировал тряпкой фюзеляж " кукурузника " до блеска и с душевным трепетом всё ближе. Ближе пробирался к двери, становился на цыпочки и безотрывно смотрел во все глаза на иллюминаторы, сиденья, ремни внутри " кукурузника ". - Ну?! - многозначительно улыбнулся однажды лётчик, приметивший острое любопытство мальчишки. - Никак хочешь летать? - Смеётесь Вы, наверное... Затеплились глаза у " тучи ". дотронулся лётчик до плеча мальчугана и кивнул: - А, была - не была, залезай-ка. - Дяденька... Дяденька... - Давай помогу... Загрохотал оглушительный двигатель, не торопливо развернулся, а затем стремительно разбежался самолёт. Оторвался от земли, качнулся слегка и удивительно легко понёсся вверх, вверх. Сплошной сумбур чувств сдавил глотку. Сердечко: небо, небо! И вдруг страх: а ежели самолёт упадёт или дверь, не дай Бог откроется, тогда выдует тебя, как пушинку, или топлива не хватит? Яснее- ясного что будет тогда. Куда прекрасное настроение улетучилось. Боязнь, страх, растерянность, как холодные и мокрые лягушки со всех сторон присосались к нему, вгоняя во внутрь стылость. Так стало жалко стало свою коротенькую жизнь. Самолёт же благополучно приземлился, хлопнула дверь, лётчик, взяв на руки и опустив бедолагу на землю, спросил: - Живой? - Жи-жи-во-ой... Легонько подтолкнул его, Толю, продрогшего. Оглохшего, одеревеневшего, и тепло-тепло проговорил: - У самого такой. Ну иди! - Ага, пойду... И пошёл мальчишка, сначала робко, тихонько-тихонько, не расплескать бы чувств... Не расплескать!.. Всё дальше от самолёта, всё дальше. Оглянулся. Чтобы убедиться: теперь не увидят? Кажется нет и, побежал во всю прыть дико галопирующей в душе радостью. Казалось, делал разгон в будущую жизнь. Наконец, обессилевший, самый счастливый на всём белом свете, упал на прогретую солнцем землю, уткнувшись лицом в разнотравье, затем перевернулся, зажмурил глаза, открыл. На него смотрело небо. Нет, оно совсем не одноцветное, как представлялось раньше. Оно и голубое, оно и золотистое и. с зелёным налётом. Одним словом, красивое. Мозг, словно чуткая машина памяти. Беспрерывно воспроизводил все оттенки впечатлений, а глаза с удивительной точностью и отчётливостью " показывали " запечатлённые и каждую голубую жилочку воды, и деревья, как олени, пугливо несущиеся, и тропинки, огороды и сады. Не знал тот лётчик, что своим "А, была - не была, залезай - как " подтолкнул Толю к порожку мечты. В один из дней порожек этот окажется очень высоким и почти непреодолимым. Почти... Но Анатолий проявил всё : выдержку, долготерпение, настойчивость и, преодолев преграду. Войдёт, наконец, в долгожданный, выстраданный, прекрасный мир авиации. О поступлении Анатолия в Качинское Высшее Авиационное Училище стоит рассказать подробнее и, вот почему. Может быть эта история поддержит того, кто, решив стать лётчиком 9 и вообще военным человеком), столкнётся на первых порах с трудностями и опустит руки, сникнет, потеряет веру в победу. В состоянии собственного бессилия не далеко и до измены своей мечте. Пусть такой в минуты тягостных колебаний вспомнит Анатолия, его абитуриентские невзгоды. А поможет нам восстановить картину поступления Левченко в лётное училище - его дневник... Давайте вместе прочитаем, вот эту, скажем, страничку: " Да, жизнь не справедлива кое к кому, почти поступил, я даже не сомневался что поступлю, и вот в резерве... Это равносильно провалу, сомневаться в том, что я уеду из училища. Не приходится, вопрос только когда? Завтра или послезавтра, но я спокоен. Какая то надежда есть остаться, но я не сожалею о проведённых здесь месяцах. А идти к командиру, навязываться я не собираюсь. Не хотят - не надо, я и на гражданке пригожусь, постараюсь забыть Качу. А впрочем, нет! Пойду к самому начальнику училища ". " Вот и всё ! Всё ! Почему? Ведь всё шло как нельзя лучше, вот тебе и поступил, ребят скоро переоденут. А я? Ха? Лётчик? Тряпка. Идёт комиссия, она закончит работу 10 сентября, могут принять. Но я ведь не люблю, если что то не получается, ну что ж, я не слабонервный, буду ждать до 10 сентября. Да. Так вот получилось: Анатолий успешно сдал экзамены, но был зачислен в резерв из-за того, что до семнадцатилетия ему не хватало пол года, 10 сентября его вызвали в штаб училища. Один из полковников - видимо, в комиссии ему отводилась важная роль, сначала задал Левченко несколько пустячных вопросов, а затем перешёл к " обработке " абитуриента. Посоветовал Анатолию выбрать другую профессию, гражданскую. Заметим этак глубокомысленно: как ни крути. А не видит он, опытнейший человек, в Левченко лётчика. Хоть ты убей - не видит. С уверенностью, будто считывал с души паренька текст, заявил полковник. - Вы, товарищ абитуриент, не продумали выбор профессии до конца. " Бюрократ! - билось сердце Анатолия. - Я всё взвесил, всё решил давным-давно " Но ни слова не проронил, надеясь что в высоком звании офицер-педагог разберётся, хочет или не хочет стать лётчиком Анатолий. И " педагог " во всеуслышание подвёл итог собеседования: - Вот что я тебе скажу, парень. В молодости я тоже был несмышлёнышем. Как ты, никто тогда палкой по голове не ударил, чтобы опомниться и не полез в военное училище. Не знаю, был ли в молодости этот полковник однолюбом, как Толя Левченко, но то, что он оказался случайным человеком в авиации, - сомневаться не приходится. Знал бы он, кого выталкивал, кому так настырно пытался исковеркать судьбу. Но вернёмся к дневнику. " Удар в самом начале пути, о космосе теперь смешно думать, смешно. Нет это скорее всего уже не смешно, мне не смешно. Куда идти? Идиотский вопрос, но я действительно не знаю, куда идти? Вот это да! На провал мне наплевать ". И Толя решает устроиться в местный аэроклуб, домой дороги нет. Не может, ни как не может он сказать: " Прощайте МИГи ". Почему " прощайте " ? " лучше до свидания ". Он ещё придёт сюда, обязательно придёт, пусть патрон сработал вхолостую. На перезарядку уйдёт год. Целый год... " Сегодня, когда я уже брал документы, меня подозвал старшина, вероятно он хотел меня отстоять, капитан Филипенко тоже за меня, за меня только эти двое и, всё...Итак, я пока остаюсь в запасе ". Несносно ошибался Анатолий: их было всё-таки трое, старшина, Филипенко и сам Анатолий. Не потерявший веру и благополучный исход дела, они шли в атаку. Двое оберегали, прикрывали того, кто в будущем на долгие времена, на весь Союз, да и не только Союз, прославит Качинское Высшее Военное Авиационное Училище Лётчиков (ВВАУЛ) У Толи в те дни было, как он позже признается, что- то вроде нервного шока. Хорошо, что получил письмо из дома от отца с матерью. Каждая строка того письма, присланного в училище родителями Анатолия, Николаем Петровичем и Александрой Михайловной в критические для него минуты. - это совет, выверенный опытом. Поступками других людей. Бесхитростными словами они советовали ему не изменять мечте, смотреть трудностям в глаза, найти внутренние силы победить их.. Родители продолжали терпеливо. Искусно ваять характер сына - требовательность к себе, целеустремлённость, непреклонность. И, наконец, последняя запись в дневнике: " Я без взвода, без роты. Мне разрешили переночевать в нашей казарме, ставшей для меня чужой. Я лежу около контрольной лампы, светло, зачем так сложилась моя судьба! Моя душа разбита надвое, одна половина там, куда мне закрыт путь, эх, ч никогда не писал на бумаге своих мыслей, а теперь не могу. Не могу не написать, мысли давят в голову, желание летать и желание быть с Ниной. В голове всё смешалось, я могу поступить, а могу и не поступить ". Желание летать... Оно, в конце концов, восторжествовало, взорвало все невзгоды, сомнения, тягостные дни. Его приняли в училище, с таким трудом пробившись к самолётам, Анатолий с жадностью и одухотворённостью приступил к учёбе. Для него трудные лекции по философии, истории КПСС, военной психологии, специальным дисциплинам - полёт мысли, фантазии, скрупулёзный поиск, медленное проникновение в тайны профессии. Он прекрасно усвоил: самолёт силён не только двигателем, вооружением, самолёт вдвойне силён, если им управляет лётчик с гибким умом, крепкими нервами, бойцовским духом. В училище Анатолий примет военную присягу, величественный. Неповторимый день присягания превратится для него в день радости щемящий, в день осмысления той ответственности, которую он отныне взял на себя. " Я клянусь... до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей Советской Родине, Советскому правительству " - священные слова впаяются в мозг, сердце. Они станут для Анатолия его святостью, кодексом совести. Радостным день будет, потому что он, счастливым стал солдатом, а щемящим - военную присягу курсанты принимали на Мамаевом кургане. Кургане, в каждый квадратный метр которого вонзилось до двухсот осколков. Стоял Анатолий у символического образа Родины матери, склонённой над раненым солдатом и думал о бесстрашии тех, кто из последних сил, объятый пламенем, ступал навстречу ползущим фашистским танкам. В курсантские годы Анатолий терпеливо добывал знания и навыки. Многочасовые полёты с " конвейера", заходы на посадку, полёт на предельно малой высоте, выбор углов пикирования - это была его дорогая и трудная стихия, в которой он находил своё упоение. Нет, не пил он сладкий сироп похвал, побед. Самолёт - с норовом, да ещё каким! Как он ненавидел свои ошибки, просчёты. Неудачи. А они, несомненно были, особенно в первые годы учёбы. Однажды при стрельбе по воздушной цели допустил промах. Как расплавленным свинцом обожгло тело - двойка. Сел за бумаги, скорость истребителя, высота полёта, дальность цели, формулы в блокноте, на отдельных листках, решение " жучков " в уме, прокручивание ситуаций... Бывший лётчик-инструктор Ю. Рощин вспоминал: - В небо Анатолий всегда рвался, поднимался по лестнице мастерства уверенно. Только со временем я стал понимать, что передо мной человек широкой души, аккумулирующий в себе хорошее для чего то большого, значительного. В училище Анатолий вступит в КПСС, в своём заявлении в парторганизацию он напишет далеко не мудрёные слова, но каждое из них будет пропущено через фильтр раздумий, серьёзных намерений. Придя в войска, лейтенант Левченко по прежнему не даёт себе покоя - продолжает шлифовать навыки, и здесь случалось всякое, как, скажем, на весенней проверке, подошло время выполнять задание Левченко. Как обычно, поднялся в воздух, сначала, всё шло нормально, но сам опешил: как же так, цель находилась в другом квадрате, а тут, словно рыба-прилипала ни с того ни с сего " присосалась " к самолёту. В чём дело? Взгляд на доску приборов, да нет же, ошибка исключена. Тогда в чём дело? Секунды, секунды, сейчас кольнёт, ужалит эфир: " Задание не выполнено!" И вдруг Анатолия пронзила мысль; офицер наведения перепутал координаты цели, Левченко продолжа следовать указанным курсом. Шёл на цель сквозь облака, как путник в пелене снега на местности, прекрасно ему знакомой. Задачу выполнил отменно, подбежал офицер наведения: - Выручил ты меня, браток. Спасибо. А братку шёл тогда двадцать первый год, не выделялся разворотом плеч. На язык не мастак, в поведении сдержан, а в небе - сила, мощь, напор. Такого конечно же, нельзя не уважать, за профессиональное чутьё, мобильность, сконцентрированность, его ставили в пример другим, однако ни когда он не позволял себе, насытившись похвалами, погреться на солнцепёке благодушия. Не проявлял скопидомства: делился опытом с товарищами. Именно ему доверили однажды выполнять ответственнейшее задание.. Каждый вылет в те дни требовал многих усилий, нервов да и, пожалуй, самоотречения, потому что в небе как две силы вцепились в канат: с одной стороны - он, с другой - реальная опасность. Порой чаша весов почти уравновешивалась и, тогда... Он знал о последствиях и, всё таки Анатолий " перетягивал ". Тактической хитростью, логикой мышления, высшим пилотажем. Его истребитель. Как молниеносно выброшенный клинок, наносил удар по неприятелю и тут же уходил из опасной зоны. На него устроили настоящую охоту, какие только зитрости не применяла противоборствующая сторона, что бы подрезать, сжечь крылья Анатолия, но тщётно. Левченко неуловим и, он вновь перетягивал. ...В нашем ПРИб.ВО - Тарту ЭССР. Анатолий служил командиром звена, штурманом эскадрильи, заместителем командира эскадрильи, старшим штурманом авиаполка. В переводе на русский означает " штурман " переводится буквально руль, а если подробнее расшифровать, то штурман - лицо, обеспечивающее точность полётов (плавания- морской термин.), боевое маневрирование, отвечающее за исправность полётов, боевое маневрирование, отвечающее за исправность и правильное использование навигационных приборов, подготовку и выдачу данных, необходимых для применения оружия, сложнейшие обязанности. И на этой должности Левченко " рулил " с уверенностью руководителя, глубоко знающего людей и положения дел. Средние результаты вызывали у него " аллергию неудовлетворительности ", толкали к действию. Однажды после манёвров состоялся с ним разговор однополчан и, на один из вопросов Анатолий ответил: - Я не представляю себе жизни без неба. - И скажу это не фарс, а реальность, т.к самому когда задробили медкомиссию в моря, я года 3-4 не мог себе найти места, просто я себе не представлял, а чем же я буду заниматься на берегу??? - Мечтал стать лётчиком с детства., его кумирами были и оставались до последних дней: Чкалов, Гагарин, Кожедуб, Покрышкин. Некоторые говорят, что ощущение романтики небесных дорог с годами у пилотов пропадает, цитирую слова Левченко из личного дневника: " Не знаю, летаю уже не первый год, но никогда не оставляет меня чувство восторга, когда поднимаю машину в небо Прибалтики. Не ослабевает желание добиться новых высот мастерства, освоил самые современные истребители. Никогда не оставляло его чувство восторга, когда поднимаю машину в небо... Он был очарован красотой полётов, небольшие озёра, всплески вздохи уставшего за день Балтики, чайки с их просяще-жалобными криками: застывший в дымке одинокий корабль в дрейфе: то ли существующий реально, то ли изящно нарисованный художником-маринистом на огромном полотне простора: дюны, изысканно-богато отороченные изумрудными кущами сосен, как этим не восхищаться? В Прибалтике был его дом, вернее квартира. Здесь у него жена сын Саша, на этой земле родился второй сын - Дениска, так дети и жили не расставаясь с отцом. За год до (так сказать полёта, за речку)Анатолий пополнил свои знания, вернулся домой и не один раз, находясь во власти впечатлений, говорил жене. - Ты бы знала Нина, с кем я познакомился в академии... В его голосе звучало восхищение человеком, встреча с которым оставила в его жизни неизгладимый след. - Расскажи. Попросила тогда Нина. И он рассказал об Александре Ворожбите. ... В одном из тренировочных полётов душманы подбили нашу спарку, оба лётчика катапультировались. С автоматом в руках, готовый в любую минуту к встрече с " духами ", бросившихся разыскивать наших лётчиков, Ворожбит пошёл на поиски своего товарища. С трудом пробирался по горам, неожиданно заметил старика, тот пристально следил за действиями офицера, Когда их взгляды встретились, старик суетливо кутаясь в лохмотья, ящерицей соскользнул с камня и утонул в расщелине. Понял лётчик: не к добру случайная встреча. Через несколько минут хромающего лётчика окружили душманы. Они шли на него орущим. Разнузданным полукольцом, с чувством быстрой и лёгкой добычи. Снят предохранитель: работай автомат, не задохнись от презрения, так он отстреливался до последнего патрона. Положив рядом пистолет, приподнялся, чтобы швырнуть гранату, но его упредили душманы. Ответная очередь и, Ворожбит тяжело ранен. Бабаи над стоят во весь рост, впадая в бессознательное состояние. Последнее, что выхватили его глаза - оскаленное, изуродованное злобой рожа старика в лохмотьях 6 тот поднял над ним высоко над головой тяжёлый камень и озверело, изо всей силы швырнул его в лицо жертвы, очнулся Ворожбит в задымлённой. Грязной пещере. Его охраняли днём и ночью, допрос следовал за допросом, молчал Ворожбит. Мутило сознание от инквизиторских пыток, самое страшное однако, жажда, она сначала скомкала, словно пергамент желудок и медленно, медленно, всё туже и туже затягивало горло жёсткой петлёй. И поднесённые потом ко рту два-три глотка влаги потрескавшиеся губы втягивали непослушно, онемкло. Влага не дойдя до горла, пропадала в полости рта, будто несколько капель дождя мгновенно впитывались иссушенной землёй. Так ничего не добившись от пленного, в один из дней Ворожбиту показали фотографию, глянул он и, тело скрутило колючей проволокой боли. Всяким был наслышан: душманы сбрасывали наших раненных солдат в пропасти, забрасывали камнями, обливали бензином и поджигали. Но это... ОН был разрублен на мелкие куски. с ног до головы. - Или дашь согласие сотрудничать с нами и получите блага, о которых только может мечтать человек. Или... - молчание переводчика, кивок главаря банды на фотографию. Ворожбит вновь глянул и зримо увидел друга: бесконечно преданного, сильного, здорового. И будто тёплым дыханием - зачем слова? - дохнул друг на него. Крик не крик вырвался из груди, слёза не слёза замутила глаза. Только чётко выраженное чувство ненависти к надругателям и новые, пробудившиеся силы овладели Ворожбитом. - Нет... Иссушенного голодом и жаждой, едва передвигавшегося Ворожбита освободили наши воины. Сразу же отправили в Союз в госпиталь. Тяжело затягивались раны, нехотя. Будто раздумывала, вселялась в него жизнь, наконец курс лечения закончен. На него. Исхудалого, тихого смотрели люди - кто с удивлением, кто с недоумением: силёнок с ноготок. А решился в неблизкую дорогу. Отправился словно по осени птица - долетит, не долетит, но всё таки туда, в свой родной, нестерпимо зовущий край - в посёлочек, затерянный в Казахстане. Добрался, нащупал в тёмном коридорчике ручку. Потянул на себя дверь, и лизнуло в лицо холодное жало горя - в доме поминки: уж год прошёл. Как сюда поступило сообщение, что Александр Ворожбит погиб в Афганистане при выполнении интернационального долга. Стоит Ворожбит на пороге родного дома, люди сидят за столом изумлённые... застывшие от нежданно - негаданного прикосновения то ли с действительностью, то ли с явлением Христа на землю. Нашла силы подняться из - за стола только мать, дрогнули судорожно губы, скрестила на груди руки, может быть, крик придавила? - и медленно, медленно, будто сон боясьвспугнуть, видение, не отрывая глаз от нагрянувшего гостя, пошла. Шаг, ещё шаг, ещё шаг, верила - не верила... Не бойся!!! Всё наяву... - Сынок... - Мама... Иногда слышу от самых просвещённых, всезнающих, всевидящих " политиков " следующее: - Напрасно мы туда полезли, застряли как в болоте и, костерят на чём свет стоит и всех и вся. Противоречивые чувства испытываешь и при, такой " глубокой ", " всесторонней " проработке и оценке событий - событий для нас, действительно, во многом горьких, застряли? На баррикадах борьбы пожинают не только победы, здесь неумолимо действуют законы войны: и наступление, и отход и потери. Напрасно полезли... И звучит это для меня так, что и Левченко напрасно сложил голову, а Ворожбит? Медленно умирал, но не стал слизняком-предателем, а разрубленный на куски его друг? А те почти полтора десятка тысяч... Пожалуйста и послушайте и меня. не всё видящего в политике. Не всё знающего в ней - здесь такие переплетения, тонкости, повороты, подобно ходам и лабиринтам тайника с фараоновскими драгоценностями, моё сердце, поверьте как и других людей разрывается от исповеди матери, мучительно рассказывающей, как перекладывала она сына-афганца из цинкового саркофага в деревянный гроб, чтобы по старому русскому обычаю предать тело земле. (Но и шуму тогда было, беготни по инстанциям, чтоб добиться этого разрешения.). Поверьте невыносимо смотреть на мать, ухаживающую за двадцатилетним сыном, у которого душманы сняли скальп - жилец уже и не жилец, её самый красивый и любимый сын на свете. Или взять к примеру, в частности у нас в Латвии, не ведётся ни какого учёта государственными структурами, каждый сам по себе - кроме, офицерского состава и то эти функции исполняет Р.Ф. К примеру, это только кого я знаю, сколько ребят состоит на учёте в психоневрологическом диспансере??? Ни кто эту цифру не назовёт, к примеру обращается ко мне родная тётка "Афганца ", он живёт не в Риге, а в Айзкраукленском р-не (бывший Стучкинский.) У Эрика время от времени "едет крыша " у себя там на периферии он в 1 год лежал в больнице 9 раз. А направление в Ригу не дают, а без направления здесь не примут? А что делать? Приходится там в больнице в прямом смысле "выкрадывать" историю болезни, с которой я топаю к доктору, цветы, конфеты, шампанское. Встречаемся обговариваем, скажу женщина-доктор очень добрая и порядочная. Созваниваюсь с Эриком, приглашаю в гости, он приезжает в Ригу, встречаем его на машине и везём в больницу, дело было вечером, он мне что тут работаешь? Я да подрабатываю, оставили его там, пробыл парень там с месяц, к нему ни меня ни родственников не допускали, у врачей есть своя врачебная этика и свои тайны. Пробыл он там с месяц может быть чуть больше, всё " подзарядку " получил на год. Но не это главное, а то что его жена, дождалась, тогда девчонкой, вышла замуж, родила ребёнка и несёт этот крест по жизни и, я преклоняю голову перед ней и не только перед ней, перед матерями, вдовами... Столько многолетних мук, страданий, усилий, неужели погибшие там, в Афганистане, ушли от нас как вода в песок? Пусть нет - как это не горько - среди нас ушедших, но животворные токи их одухотворённости, подвига, единения долго ещё будут заряжать наши души, будоражить сознание. И кто как не мы " Афганцы ". сняли наконец, с повестки дня для нашего общества вопрос: "Куда годится нынешняя молодёжь? " В то время показали мы и те кого уже нет, не маломощная, не инфантильная, не рокерная была молодёжь. Многие погибли, тысячи человек получили ранения и увечья, сотни пропали без вести, память человеческая будь, мы думаю этого заслужили, но увы только не в Латвии, я не имею ввиду не весь народ, а правительство... Назвал я некоторые цифры, вернее будет сказать, перечислил дорогие человеческие судьбы, а мысленно давайте вернёмся только к одному, о ком пишется этот репортаж - к Анатолию Левченко. Знал ли он, куда отправляется? Несомненно: что бы остановить руку с топором, над саженцем мира на многострадальной афганской земле. Но в те годы мало кто ещё знал истинной правды об этой войне, на надгробных памятниках тогда ещё стандартно писали: " Погиб при исполнении интернационального долга ". Кто тогда мог предположить то, что там зародилось, а именно терроризм - вскормленный западными спецслужбами и, что не повернётся этот вскормленый ими же " питомец " против них самих же... Как знал Анатолий и суровую правду, что на поле брани может сложить голову, сила сердца и разума диктовали глубоко продуманные действия: находясь в госпитале с больной печенью, сбежал оттуда, потому что узнал - товарищи отправляются в Афганистан. - Не летел бы, а? - с маленьким просветом надежды, робко попросила Нина, - болен же... - Друзья туда, а я в госпиталь? Хорош гусь! - взгляд Анатолия " снял " другие вопросы, он был непреклонен. (чему сам был свидетелем, когда младший сын Денис, во что ни будь упрётся, ну никак не переубедить его так Нина чуть не со слезами: " Ну второй Толик ") Подошёл к книжному шкафу и стал собирать в портфель графики, схемы, диаграммы. ...Вот думаю мог же и он, как некоторые пристроиться у жизни сбоку, пригреться на печке обывательских удовольствий, размышлять о смысле жизни, природа ведь всем наделила - умом, энергией, золотыми руками. Исправно получал бы получку, пивко потягивал бы у телевизора, смакуя чьи - то просчёты и выдавая " на гора " советы вроде этого: " Напрасно мы туда полезли..." Но, может быть. Понять сущность Анатолия поможет его мысль: - Чтобы жить, нужна профессия. А профессия должна быть по душе. Не Бог весть какие слова, но они удивительно точно рассказывают гармонию труда и мысли человека, вытравившего из себя соглашательства с обыденностью. Делать то, что душа и долг велят, - в этом пожалуй, весь Анатолий, не лгать прежде всего себе. - Помните, в начале его курсантской жизни на заседании мандатной комиссии один полковник " могуче-авторитетно " сказал: - " Я в молодости был таким же несмышлёнышем, как и ты. тогда никто палкой по голове не ударил, чтобы опомниться и в армии не оказаться." Какая же грубая, брезгливо-безразличная сила бюрократа в сапогах давила на глотку мечты юного абитуриента Левченко. А он не поддался, не сорвался, не струсил, не сбежал, он для себя узаконил: самолёты навсегда. Спустя многие годы. Перед отлётом в Афганистан, он вновь придёт сюда, на Мамаев курган, здесь всё как в курсантские годы: синь неба, голубая вода, полёт стрижей. И ошеломляющие впечатления, полуразрушенные стены, ощетинившиеся винтовками, гранатами, с рвущимися наружу бойцами, орудиями, танками. Рвущимися яростно, безудержно. И только какая то фантастическая сила остановила на мгновения миг народного гнева, порыва, страдания, что бы сделать точный сколок событий тех дней и оставить их навечно как святой дар будущим поколениям. Этот порыв мужества, человеческой несломленности переливался в Анатолия, будоражил его сознание, наполнял сердце болью за ушедших на всегда. Он " увезёт " этот Мамаев курган с собой в Афганистан. Там в Афганистане, не только мужество, стойкость, преданность долга проявляли наши воины. Хотя именно эти качества преобладали в их поступках на поле битвы, однако, и от этого никуда не денешься, не вычеркнешь одним махом из истории боевых действий и то, что среди нашего брата были и сомнения, и хандра и открытая трусость, столкнулся с этим и Левченко. Один из лётчиков. Решив себя больше не подвергать опасности нежданно-негаданно " заболел ". ссылаясь на головокружение, тошноту при выполнении полётов, медицинское обследование не установило никаких отклонений в состоянии его здоровья. Но в самолёт никого ещё силой не садили, отправили его в Союз, здесь он и бросил сухо: - Что я, дурак там гибнуть? Уволился он в запас, купил дачу, машину, стал выращивать огурчики, цветочки животик на солнышке греть, ничего не скажешь, яркая. Как позолоченная конфетная обёртка, жизнь. Только самое страшное в ней то, что люди зная, откуда сбежал этот " товарищ " и. справедливо называли его подлецом. Видел я этого лётчика, правда на фотографии, колюче-настороженный взгляд, одутловатое лицо с набрякшими глазами, презрительно опущенные уголки толстых губ - таким в моей памяти остался образ низменного состояния человека, офицера - труса. Зачем написал? Просто какие разные есть люди, не взирая на звания, будь то рядовой, майор или подполковник. Левченко сбежал из госпиталя, туда в Афган, постеснялся и побоялся спрятаться в кусты. А в Афгане, столкнувшись с малодушием сослуживца, добровольно на себя взвалил часть его полётов, а следовательно, увеличил процент риска быть подбитым мятежниками. Но он летал на задания, чтобы на сантиметр, на миллиметр, на сколько удастся, ещё прикрыть заслонку в горниле жестокой бойни. Такие как подполковник Анатолий Николаевич Левченко и, составляли гордость нашей армии

Не секрет, что основные образцы военной техники, стоящие на вооружении в частях и соединениях войсковой ПВО сегодня, были разработаны во второй половине прошлого столетия. Конечно же, они постоянно модернизировались, наращивалась их огневая мощь и боевые возможности. Факты неопровержимо свидетельствуют о важности задач, решаемых генералами и офицерами Управления войск противовоздушной обороны Сухопутных войск (СВ), вузов и учебных центров ПВО в то время под руководством начальника войск генерал-полковника Петра Гавриловича Левченко. Этот период можно даже назвать эпохальным. Неспроста… Перед Главным ракетно-артиллерийским управлением и Управлением войск ПВО Сухопутных войск стоял вопрос о необходимости системного подхода к обоснованию состава и характеристик вооружения ПВО второго поколения. Выполняя эту важную государственную задачу, генерал-полковник Левченко принимал непосредственное участие в разработке тактико-технических требований к системе вооружения второго поколения, наставлений по боевой работе, правил стрельбы, участвовал в проведении государственных испытаний конкретных образцов вооружения.
В этот период начала активно разрабатываться зенитная ракетная система С-300В – основное фронтовое средство ПВО, предназначавшееся для поражения баллистических ракет наземного и авиационного базирования, крылатых ракет, самолетов стратегической и тактической авиации, барражирующих постановщиков активных помех в условиях массированного применения СВН в сложной воздушной и помеховой обстановке при ведении прикрываемыми войсками маневренных боевых действий. Тогда же разрабатываются армейские средства ПВО, в том числе легендарный ЗРК «Бук», который предназначался для борьбы с самолетами, крылатыми ракетами, вертолетами огневой поддержки. Испытания данного зенитного ракетного комплекса были проведены на полигоне Эмба с ноября 1977 по март 1979 года, и в 1980 году он был принят на вооружение войск ПВО СВ. Большой вклад внесли офицеры управления под руководством генерал-полковника Левченко в разработку зенитного пушечно-ракетного комплекса «Тунгуска», зенитно-ракетного комплекса «Стрела-10СВ», переносного зенитно-ракетного комплекса «Игла-1».
В течение двенадцати лет генерал-полковник Левченко возглавлял наш род войск. За эти годы, кроме вопросов совершенствования вооружения войсковой ПВО, ему удалось решить ряд важных задач, способствующих развитию войск противовоздушной обороны Сухопутных войск, повышению качества выполняемых ими задач. Во-первых, создаются системы обучения расчетов зенитно-ракетных комплексов и систем в ходе проведения тактических учений с боевой стрельбой на Государственном испытательном полигоне Эмба, участие в которых зенитные ракетные полки и бригады стали принимать не реже одного раза в два года. Во-вторых, в Киеве открываются Военная академия ПВО Сухопутных войск имени А. М. Василевского и 39-й научно-исследовательский институт войск ПВО СВ. Кроме того, появляется учебный центр по подготовке иностранных специалистов ПВО в г. Мары и организуются поставки вооружения ПВО в их страны.
Родина высоко оценила заслуги генерал-полковника Левченко, наградив его орденом Октябрьской Революции, тремя орденами Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды и многими медалями.
Сегодня новые поколения воинов-зенитчиков продолжают славные традиции, заложенные Петром Гавриловичем Левченко. В мае 2007 г. в Смоленске отметила свое 15-летие Военная академия войсковой ПВО ВС РФ. И Смоленское училище, и академия в Киеве в свое время создавались по инициативе и при активном участии генерал-полковника Левченко. Волей обстоятельств эти два учебных заведения слились воедино, и сегодня Военная академия войсковой ПВО ВС РФ имени Маршала Советского Союза А.М. Василевского продолжает готовить высококвалифицированных специалистов для нашего рода войск. Войсковая ПВО, основы которой закладывал генерал-полковник Левченко, сегодня род войск, способный научно развиваться и вести подготовку своих войск совместно с общевойсковыми соединениями, частями и объединениями других видов и родов войск Вооруженных Сил. По общему признанию, Петр Гаврилович заслуженно вошел в число выдающихся военачальников, внесших значительный вклад в развитие рода войск.

Василий Сидорович Левченко (1912-1999) - полковник Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1943).

Биография

Василий Левченко родился 28 января 1912 года в селе Баксан (ныне - город в Кабардино-Балкарии). После окончания совпартшколы работал секретарём Нальчикского городского комитета ВЛКСМ. В 1933 году Левченко был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. Окончил военно-политическое училище и два курса Военно-политической академии. С июля 1941 года - на фронтах Великой Отечественной войны.

К сентябрю 1943 года майор Василий Левченко командовал 838-м стрелковым полком 237-й стрелковой дивизии 40-й армии Воронежского фронта. Отличился во время битвы за Днепр. В ночь с 24 на 25 сентября 1943 года полк Левченко успешно переправился через Днепр в районе села Гребени Кагарлыкского района Киевской области Украинской ССР и захватил плацдарм на его западном берегу, после чего удерживал его до переправы основных сил.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 октября 1943 года майор Василий Левченко был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 2005.

После окончания войны Левченко продолжил службу в Советской Армии. В 1948 году он окончил Военную академию имени Фрунзе. В 1970 году в звании полковника Левченко вышел в отставку. Проживал в Москве, работал в Ленинской библиотеке главным библиографом военного отдела. Скончался 11 июня 1999 года, похоронен на Пятницком кладбище Москвы.

Кандидат военных наук. Был также награждён тремя орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского, двумя орденами Отечественной войны 1-й степени, орденом Красной Звезды, рядом медалей и иностранных наград.