Ташкентское дело. «хлопковое дело»: как начинался апокалипсис в ссср. Следственная группа нквд

В феврале 1976 года в Москве открылся XXV съезд КПСС, на котором представители трудовых коллективов отчитались в выполнении плана. Были приняты новые направления развития народного хозяйства на ближайшие 4 года…

Предыстория

Леонид Брежнев и Шараф Рашидов.
Руководителя республики Шарафа Рашидова уважают все местные кланы, но, главное – Кремль. Почти 25 лет он возглавлял Узбекистан. У него были особые отношения с Брежневым, он пользовался безграничным доверием генерального секретаря.
Между Центром и азиатскими республиками была негласная договоренность – «вы сохраняете полную лояльность к высшей власти Советского Союза, удерживаете республику от волнений – а мы вас не трогаем, позволяем оставаться в феодальном строе». Знали ли Рашидов о том, что творит в своем хозяйстве Адылов? Знал, но относился к нему с большим уважением. Его агропромышленный комплекс бил все рекорды по сбору ценнейшего для республики сырья.
Ахмаджон Адылов был практически мифическим персонажем. Это человек, который утратил чувство реальности – он возомнил себя «региональным лидером», человеком, который может делать все на территории своего совхоза. Адылов возглавлял крупнейшее объединение колхозов и совхозов «Папский агропромышленный комплекс».
Газеты трубили о его достижениях в области сельского хозяйства и трудовые рекорды при сборе хлопка. Но среди обычных работников рассказы о нем ходили другие: Ахмаджон настоящий тиран, который превратил работающих у него колхозников в рабов. Он построил тюрьму, в которой провинившиеся колхозники умирали от голода и от пыток.


Шараф Рашидов и Ахмаджон Адылов (справа)
Рой Медведев, историк, дает свой комментарий: «люди жили в полной нищете. Это были беднейшие кишлаки». А про богатство «хозяина» говорили, что он нашел и спрятал сокровища эмира Тимура, «проложил» подземную дорогу в Китай. Это был близкий друг Шарафа Рашидова, и он превратил свой район в преступную территорию, где была своя милиция, свои тюрьмы, свои суды.
Андрей Грузин, сотрудник Института стран СНГ отмечает, что и сегодня хлопок остается важной «валютой». На биржах в первую очередь идет цена золота, цена барреля нефти и цены на хлопок.
До конца 50-х в Узбекистане цвели фруктовые сады и выращивалось очень много овощей. Но потом всю республику охватила гонка за хлопком, потому что он был нужен не только для производства ваты и тканей, но и для оборонного комплекса. Из узбекского хлопка делался порох, составные части для взрывчатки. Поэтому хлопковая отрасль финансировалась из Союзного центра напрямую и на приоритетной основе.
Хлопок стал национальной идеей. На хлопковых полях работали колхозники и городские жители, даже дети. Рой Медведев отмечает, что «школьники до зимы не учились, а работали на хлопковых полях». Подорвалось здоровье нации, потому что хлопковые поля обрабатывались гербицидами и пестицидами, а это очень вредно для здоровья людей.


Шараф Рашидов
Представители Узбекской ССР получали ордена и звания за новые достижения хлопковой индустрии. В 1975 году установили рекорд по сбору хлопка – за год собрали 4 миллиона тонн «белого золота». А Шараф Рашидов обещал Брежневу: «Мы дадим стране скоро 5 миллионов тонн». А Леонид Ильич выдвинул встречное предложение – «а может 6 миллионов?»
3 февраля 1976 года Рашидов ставит перед республикой новую задачу – выйти на новый рубеж по сбору в 5 миллионов тонн, а к 1983 году собирать по 6 миллионов тонн. Он прекрасно осознавал, что Узбекистан столько не соберет.

Как выращивали 6 миллионов тонн хлопка

После смерти Брежнева

«Хлопковое дело»

Следственная группа Николая Иванова и Тельмана Гдляна

В феврале 1976 года в Москве открылся XXV съезд КПСС, на котором представители трудовых коллективов отчитались в выполнении плана. Были приняты новые направления развития народного хозяйства на ближайшие 4 года.

Предыстория

Первый секретарь ЦК Компартии Узбекской ССР Шараф Рашидов громогласно заявил с трибуны, что сейчас республика каждый год собирает 4 миллиона тонн хлопка – а будет собирать 5,5 миллионов тонн. В этот день он буквально обрек свой народ на рабство.

В 70-х годах Узбекская ССР самая процветающая и стабильная республика Средней Азии. Нет массовых беспорядков на этнической основе. Самый высокий уровень образования городского населения. Передовое сельское хозяйство, по сравнению с соседними республиками. Руководителя республики Шарафа Рашидова уважают все местные кланы, но, главное – Кремль. Почти 25 лет он возглавлял Узбекистан. У него были особые отношения с Брежневым, он пользовался безграничным доверием генерального секретаря.

Между Центром и азиатскими республиками была негласная договоренность – «вы сохраняете полную лояльность к высшей власти Советского Союза, удерживаете республику от волнений – а мы вас не трогаем, позволяем оставаться в феодальном строе». Знали ли Рашидов о том, что творит в своем хозяйстве Адылов? Знал, но относился к нему с большим уважением. Его агропромышленный комплекс бил все рекорды по сбору ценнейшего для республики сырья.

Ахмаджон Адылов был практически мифическим персонажем. Это человек, который утратил чувство реальности – он возомнил себя «региональным лидером», человеком, который может делать все на территории своего совхоза. Адылов возглавлял крупнейшее объединение колхозов и совхозов «Папский агропромышленный комплекс». Газеты трубили о его достижениях в области сельского хозяйства и трудовые рекорды при сборе хлопка. Но среди обычных работников рассказы о нем ходили другие: Ахмаджон настоящий тиран, который превратил работающих у него колхозников в рабов. Он построил тюрьму, в которой провинившиеся колхозники умирали от голода и от пыток. Рой Медведев, историк, дает свой комментарий: «люди жили в полной нищете. Это были беднейшие кишлаки». А про богатство «хозяина» говорили, что он нашел и спрятал сокровища эмира Тимура, «проложил» подземную дорогу в Китай. Это был близкий друг Шарафа Рашидова, и он превратил свой район в преступную территорию, где была своя милиция, свои тюрьмы, свои суды.

Андрей Грузин, сотрудник Института стран СНГ отмечает, что и сегодня хлопок остается важной «валютой». На биржах в первую очередь идет цена золота, цена барреля нефти и цены на хлопок.

До конца 50-х в Узбекистане цвели фруктовые сады и выращивалось очень много овощей. Но потом всю республику охватила гонка за хлопком, потому что он был нужен не только для производства ваты и тканей, но и для оборонного комплекса. Из узбекского хлопка делался порох, составные части для взрывчатки. Поэтому хлопковая отрасль финансировалась из Союзного центра напрямую и на приоритетной основе.

Хлопок стал национальной идеей. На хлопковых полях работали колхозники и городские жители, даже дети. Рой Медведев отмечает, что «школьники до зимы не учились, а работали на хлопковых полях». Подорвалось здоровье нации, потому что хлопковые поля обрабатывались гербицидами и пестицидами, а это очень вредно для здоровья людей.

Представители Узбекской ССР получали ордена и звания за новые достижения хлопковой индустрии. В 1975 году установили рекорд по сбору хлопка – за год собрали 4 миллиона тонн «белого золота». А Шараф Рашидов обещал Брежневу: «Мы дадим стране скоро 5 миллионов тонн». А Леонид Ильич выдвинул встречное предложение – «а может 6 миллионов?» 3 февраля 1976 года Рашидов ставит перед республикой новую задачу – выйти на новый рубеж по сбору в 5 миллионов тонн, а к 1983 году собирать по 6 миллионов тонн. Он прекрасно осознавал, что Узбекистан столько не соберет.

Как выращивали 6 миллионов тонн хлопка

Но уже в 1977 году Узбекистан представляет отчет, что задачи, поставленные партией, выполняются. Судя по бумажным отчетам, республика производит хлопка все больше и больше. В Кремле Рашидова снова награждают за успехи. Хотя все прекрасно понимали, что такое количество хлопка Узбекистан дать просто не может. Что же делали, что «перевыполнить» план? Просто приписывали тонны хлопка на бумаге, на самом деле его не было. Секретари обкомов, колхозники и все, кто имел отношению к производству хлопка, фабриковали отчетность.

Ахмаджон Адылов увеличивает норму выработки часов для колхозников. Для обессиленных людей это не прошло даром, начала расти смертность. На работу начали выгонять беременных женщин, росло количество выкидышей и преждевременных родов. Понятие «женское здоровье» для Узбекистана было пустым звуком. Так хлопок стал не богатством Узбекистана, а его проклятием.

Ко всем значимым праздникам в СССР существовали нормы «повышенных обязательств». Работать было невозможно, а выполнять норму было необходимо. Тогда сборщики хлопка начали подкладывать камни в мешки, чтобы веса было больше. Сначала приписки делает бригадир. Потом приписывает председатель колхоза. Потом приписывает руководитель области. Узбекистан получает огромные деньги за хлопок, в том числе и за приписанные тонны. Они расходятся по карманам местных чиновников. Конечно, нужно скрывать тот факт, что нужного количества хлопка нет. Начинается усушка хлопка, его утряска, случаются регулярные «пожары» на заводах. Родилась система, в которой были завязаны все: и сборщики хлопка, и бригадиры, и председатели колхозов, и главы районов. Позже установили, что директору завода, который принял несуществующее сырье, давали взятку – 10 тысяч рублей за один пустой вагон.

Шараф Рашидов в 1974 году получает звание Героя социалистического труда. В это время республика уверенно вышла с 4 миллионов тонн на 5,5. Рашидов чувствовал себя спокойно – малейшая критика республики пресекалась Брежневым, поэтому в Узбекистане росла коррупция, продажа должностей. Брежнев относился к Рашидову как к близкому другу. Генсека все устраивало: и растущие показатели сбора хлопка, позитивный имидж республики и дорогие подарки.

После смерти Брежнева

10 ноября 1982 года умер Леонид Брежнев. Трон под Рашидовым закачался сразу после похорон генсека. К власти пришел Юрий Андропов, который еще с 70-х годов копил компромат на власти Узбекистана. Андропов примерно представлял масштабы воровства и коррупции в республике. 31 октября 1983 года у Рашидова раздался телефонный звонок – от Андропова. Генсек поинтересовался, что с хлопком в этом году. Рашидов ответил, что все по плану, мол, сдадим. В ответ он услышал: «сколько реальных и приписанных тонн хлопка будет в этом году?». Что было дальше, остается загадкой. Официально Рашидова хватил удар. Но есть версия, что он выпил яд.

«Хлопковое дело»

«Хлопковое дело» набирало обороты. Каждый день на допрос вызывали сотни людей. В Узбекистане началась паника. За решетку сажали самых уважаемых и неприкосновенных людей.

За пять лет, с 1979 по 1985, приписали 5 миллионов тонн хлопка. Из госбюджета выплатили 3 миллиарда рублей, из которых 1,4 миллиарды было фактически похищено.

Контрольные органы были не надзирателями, а винтиком в огромном механизме хлопковой мафии. Они все больше вовлекались в процесс «пиления» бюджета, взаимного обмана. Изъято миллионы наличных рублей, несколько тонн золотых монет, украшений – всего было так много, что трудно было представить, как можно столько заработать, получая по 180 рублей в месяц.

Андропов понимает, что силами местной милиции не раскроешь преступления, и направляет из Москвы комиссию прокуратуры СССР, в которую вошли следователи со всего Советского Союза. 3 тысячи четыреста оперативных работников МВД и КГБ, почти 700 бухгалтеров и экономистов – почти 5 тысяч человек, весь штаб по расследованию «хлопковых дел»

Адылов предпочел умаслить ревизоров: зарезал 10 баранов, накрыл шикарный стол, и все три дня обильно кормил и поил московских гостей. Но чтобы расследовать приписки хлопка, нужна ясная голова и внимательность, чего у гостей Адылова к концу третьего дня уже не было.

Андропов лично контролировал «хлопковое дело». Следователи просмотрели огромное количество дел и допросили 56 тысяч человек. Анатолий Лысков, бывший сотрудник МВД СССР, делится воспоминаниями: «прошло столько лет, а цифры до сих пор перед глазами. 22 миллиона 516 тысяч 506 рублей 06 копеек – было доказано такое хищение». СИЗО было переполнено, и все арестованные частично признавали вину: «да, взятку получил, но дал ее другому» - и так по кругу.

Стало ясно, что хлопковая мафия держала в руках не только Узбекистан, но и людей в Москве. Также в городах, где работали ватные и хлопковые заводы. Андропов постановил: судить людей по всей строгости, за причастие к узбекскому хлопку.

Следственная группа Николая Иванова и Тельмана Гдляна

Самой активной следственной группой была группа Гдляна-Иванова. Гдлян приехал в Узбекистан из Ульяновской области, Иванов – из Мурманска. Оба давно мечтали о карьере в Москве. Их главный шанс занять посты в столице – «хлопковое дело». Гдлян с Ивановым решили, что дорога к славе должна быть короткой. Гдлян «раскалывал» людей с помощью длинных разговор, на протяжении которых постоянно курил. От нехватки кислорода люди были готовы признаться в чем угодно. Для Гдляна царицей доказательства было показание человека, если человек признался, то этого вполне достаточно.

Вопрос – как признался. Группа Гдляна использовала массу незаконных способов: содержание подозреваемых в течение нескольких лет в СИЗО, нахождение в одной камере с рецидивистами, угрозы, избиение, пытки, аресты родственников.

Группа Гдляна и Иванова забыла принцип презумпции невиновности. Показательна фраза Гдляна «любого можно сажать». Правила расследования уголовного дела нарушались ради результата – чтобы арестовать как можно большее количество людей. Прокурор Узбекистана подписывал ордер на арест, когда там не было даже имени арестованного, а понятыми выступали агенты КГБ.

За время работы оперативной группы Гдляна и Иванова с собой покончили 16 человек. В тюрьме оказались сотни невинных людей. В 1989 году в «Литературной газете» выйдет статья Ольги Чайковской «Миф», в которой журналистка рассказала о страшных методах группы Гдляна-Иванова. В тюрьму село 27 тысяч людей. Села вся партийная гвардия, 12 первых секретарей обкомов, 6 секретарей ЦК Узбекистана, председатель Президиума Верховного Совета и председатель правительства, все замы, генералы милиции. Широко распространилась смертная казнь. Расстреляли министра хлопкодобывающей промышленности Усманова.

Гдляну и Ивану предложили взятку в миллион рублей, но они ее отвергли. Гдлян настаивал, что дело «кремлевское», ведь при расследовании вышли на такой уровень коррумпированных связей, которые опутали все государственные институты в СССР.

Гдлян и Иванов не сделали политической карьеры. В 1989 году их уволили с формулировкой «за грубые нарушения социалистической законности при расследовании финансовых дел». Следователи смогли уйти от уголовного преследования за халатное отношение к следствию преступления.

При Брежневе в Узбекистане жили по собственным законам. Но следственная группа, присланная в Узбекистан Юрием Андроповым «перепахала» всю республику и нарушила вековые устои жизни. Негласный договор Узбекистана с Кремлем был нарушен.

20 мая 1986 года центральную площадь Ташкента оцепили военные. Солдаты вскрыли мемориал бывшего первого секретаря компартии Узбекистана Шарафа Рашидова. Останки партийного функционера захоронили на общем кладбище. Среди населения поползли слухи: это был не Рашидов, а его двойник. Якобы сам первый секретарь исчез вместе с огромными деньгами, полученными от приписок урожая хлопка — грандиозной аферы, которую сначала называли «Узбекским делом», а потом, чтобы не оскорблять национальных чувств, — «Хлопковым делом».

Республика контрастов

Начиная с 1960-х годов хлопок в СССР считался стратегическим сырьем, часть его продавали на экспорт. В год страна производила до 8 миллионов тонн, из них от 5,5 до 6 миллионов поставлял Узбекистан. Но это делалось только на бумаге.

Завышенные производственные планы были просто непосильными для республики. Поэтому на всех этапах сдачи хлопка государству процветала фиктивная отчетность.

Сначала приписки делались на уровне бригад. Затем их продолжали председатели колхозов. Далее — руководители областей и глава Узбекистана. Государство исправно платило за несуществующий хлопок, примерно половина этих денег шла на нужды республики, четверть уходила на взятки, а остальное оседало в карманах республиканского начальства.

Чтобы как-то оправдать приписки, была разработана целая система, связанная с работой легкой промышленности. На фабрики под видом хлопка отправлялись его отходы, вместо полных вагонов — пустые (подписание соответствующих документов в этом случае сопровождалось взяткой в 10 тысяч рублей), хлопок регулярно «портился» и «сгорал» на складах.

Но производственный план республики считался выполненным, и ее руководителей чествовали как передовых работников. В частности, Шараф Рашидов в 1974 и 1977 годах дважды стал Героем Социалистического Труда, имел 10 (!) орденов Ленина и большое количество других наград.

Следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Владимир Калиниченко, участвовавший в расследовании «Хлопкового дела», в интервью привел такие цифры: с 1979 по 1984 год было приписано как минимум 5 миллионов тонн хлопка. За них из государственного бюджета выплатили 3 миллиарда рублей. 1,6 миллиарда пошли на инфраструктуру Узбекистана: дороги, больницы, школы. Остальные 1,4 миллиарда рублей были потрачены на взятки и похищены номенклатурным руководством республики.

Благодаря этим деньгам в Узбекистане возродились феодальные порядки: каждый начальник, выплачивая дань «наверх», распоряжался людьми и ресурсами колхоза или района как своей собственностью. Ужасающая нищета обычных тружеников резко контрастировала с роскошными дворцами и родовыми поместьями председателей колхозов и секретарей райкомов.

Восток — дело тонкое

Наиболее одиозной фигурой в Узбекистане считался Ахмаджан Адылов, возглавлявший крупнейшее в СССР объединение из 17 колхозов, 14 совхозов и ставший фактическим хозяином Ферганской долины. Газеты наперебой рассказывали о его выдающихся достижениях в области сельского хозяйства. Но местное население знало другое: Адылов превратил трудящихся колхозов и совхозов в своих рабов. Он самовольно увеличил количество рабочего времени, в поля должны были выходить даже беременные женщины, а для непокорных построили специальную тюрьму, где людей пытали и морили голодом.

Адылов стал одним из главных фигурантов «Хлопкового дела», в 1984 году его арестовали, он просидел в Бутырской тюрьме восемь лет — пока не распался Советский Союз. Потом президент Узбекистана Ислам Каримов добился, чтобы его дело рассматривал суд республики, Адылова доставили в Ташкент и отпустили под подписку о невыезде.

Но отношения с Каримовым у бывшего феодала не сложились. Освобожденный узник решил заняться политической деятельностью и организацией собственной партии. Вскоре Адылова осудили на четыре года за хищение пяти тонн удобрений, потом, уже в заключении, постоянно увеличивали срок за неповиновение администрации и хранение наркотиков. В итоге он вышел на свободу только в 2008 году в возрасте 83 лет.

Внезапная смерть

Попытки пресечь махинации с приписками хлопка в советском Узбекистане начались еще в 1948 году, когда министр внутренних дел СССР Сергей Круглов информировал высшее руководство страны, что там широкомасштабно используются выписки фиктивных квитанций о приеме продукции. Но ни Сталин, ни сменивший его Хрущев, ни позже пришедший к власти Брежнев не придали значения масштабам коррупции в республике. Только в 1983 году, когда генсеком стал бывший глава КГБ Юрий Андропов, в Узбекистан была направлена группа следователей Генеральной прокуратуры СССР под руководством Тельмана Гдляна и Николая Иванова.

«Хлопковое дело» началось с того, что в Бухаре при получении взятки в 1000 рублей был задержан начальник местного ОБХСС А. Музафаров. При обыске в его доме обнаружили ценности на сумму 1,5 миллиона советских рублей (зарплата Музафарова составляла 180 рублей в месяц). Начальник Бухарского ОБХСС не стал отпираться и рассказал о своих подельниках, после чего аресты пошли один за другим. Были получены показания, что взятки берут руководители самого высокого уровня — вплоть до главы республики.

31 октября 1983 года Шараф Рашидов, четверть века руководивший компартией Узбекистана, при не до конца выясненных обстоятельствах скончался. По официальной версии, от кровоизлияния в мозг. По мнению тех, кто работал с ним, — совершил самоубийство, поскольку в тот день ему звонил Андропов и прямо спросил: сколько реальных и сколько приписанных тонн хлопка будет в этом году? По слухам, Рашидов исчез, оставив после себя мертвого двойника.

Бывшего первого секретаря (большинство историков считают, что никакого двойника не было) похоронили в центре Ташкента, на месте погребения начали строить роскошный мемориальный комплекс.

Зачем нужны молочные бидоны

Расследования, связанные с «Хлопковым делом», продолжались до 1989 года. Сменивший Рашидова новый первый секретарь компартии республики Инамжон Усманходжаев (до этого он был председателем президиума Верховного Совета Узбекской ССР), привлеченный в качестве обвиняемого, дал показания на членов политбюро ЦК КПСС — Е. Лигачева, В. Гришина, Г. Романова, М. Соломенцева.

Такого возглавивший перестройку страны генсек Михаил Горбачев допустить не мог. Высшие руководителя партии и страны должны были оставаться вне подозрений. Ведь никто не предполагал, что Советский Союз распадется уже через два года.

Прежде всего следовало изменить общественное мнение. Показать, что неправы сотрудники Генпрокуратуры, а не взяточники.

В 1989 году «Литературная газета» опубликовала очерк Ольги Чайковской «Миф», посвященный неправильным методам работы следователей Гдляна и Иванова. Эстафету подхватили другие печатные издания, ведь практически все они были органами компартии. Работников Генпрокуратуры обвиняли в том, что они не соблюдали процессуальных норм и выбивали из задержанных показания, чтобы прославиться и стать народными депутатами СССР. Многие фигуранты дела подали иски, утверждая, что на допросах с ними плохо обращались.

В вину следователям ставилось и то обстоятельство, что они при обысках не занимались тщательным описанием изъятых драгоценностей. Но у многих арестованных в тайниках хранились золото и украшения на сотни тысяч рублей, ювелирными изделиями набивались зарытые в землю большие молочные бидоны и глиняные сосуды. Если бы каждой вещи пришлось давать подробную письменную характеристику, эта работа заняла бы несколько месяцев. Поэтому драгоценности взвешивали, помещали в запечатанные мешки и отправляли в Генпрокуратуру, чтобы потом специальная комиссия их тщательно осмотрела и оценила.

Положение следователей усугубляло то обстоятельство, что они действительно в некоторых случаях нарушали закон. И хотя Тельман Гдлян громогласно обещал представить «чемоданы компромата» на высшее руководство партии, финал противостояния следственной группы и верхушки КПСС получился спокойным: Гдляна и Иванова потихоньку уволили из прокуратуры, но не отдали под суд, «чемоданы компромата» куда-то исчезли, никто из высшего руководства Советского Союза не был привлечен к уголовной ответственности за взятки.

Виновата Москва?

«Хлопковое дело» не удалось довести до конца, хотя по его итогам осудили около четырех тысяч фигурантов, а из высшего руководства Узбекистана свой пост сохранил только глава местного Госснаба Ислам Каримов. Как только стало ясно, что в коррупционные схемы вовлечена верхушка КПСС, работу следователей заморозили. Тем не менее именно «Хлопковое дело» сыграло важнейшую роль в скором распаде Советского Союза, население которого узнало о масштабах воровства партийной элиты.

В 1991 году Ислам Каримов, ставший президентом Узбекистана, помиловал всех осужденных по данному делу, которые отбывали наказание на территории республики (таких было подавляющее большинство). В настоящее время в местной прессе, исторических трудах и даже школьных учебниках о «Хлопковом деле» говорится, что оно было сфабриковано союзным центром с целью унижения национальной гордости узбекского народа.

Маргарита КАПСКАЯ

Просмотрено: 1 705

23 января 1988 года в газете «Правда» была опубликована статья Георгия Овчаренко "Кобры над золотом" о «хлопковом деле» – расследовании хищений в Узбекистане, в которые были вовлечены представители высшего руководства республики. Эта статья послужила сигналом для широкой кампании разоблачений коррупции партийного и государственного аппарата, и не только в этой солнечной республике.

Всего было возбуждено 800 уголовных дел, по которым было осуждено на различные сроки лишения свободы свыше 4 тысячи человек.

Было произведено несколько «громких» арестов, в том числе, были арестованы, а затем осуждены: к высшей мере наказания - бывший министр хлопкоочистительной промышленности Узбекистана В. Усманов, А. Музафаров; к разным срокам лишения свободы: зять Л. И. Брежнева Ю. М. Чурбанов, первый секретарь ЦК КП Узбекистана И. Б. Усманходжаев, бывшие секретари ЦК компартии республики А. Салимов, Е. Айтмуратов и Р. Абдуллаев, первые секретари обкомов: Ташкентского - Мусаханов, Ферганского - Умаров, Наманганского - Раджабов, Каракалпакского - К. Камалов, Бухарского - Абдувахид Каримов и сменивший его И. Джаббаров, Сурхандарьинского - Абдухалик Каримов, бывший председатель Совета Министров республики Н. Д. Худайбердыев, глава Папского районного агропромышленного комплекса Наманганской области А. Адылов, генералы МВД республики Яхъяев, Норов, Норбутаев, Джамалов, Сатаров, Сабиров, полковник Бегельман и т. д. Некоторые фигуранты расследования покончили с собой (К. Эргашев, Г. Давыдов, Р. Гаипов; ходили слухи о самоубийстве и самого Рашидова).

В марте 1989 года Т. Х. Гдлян и Н. В. Иванов избираются народными депутатами СССР и на митингах и трибунах начинают извещать граждан о громких коррупционных скандалах.

В 1989 году в центральных газетах («Правда», «Известия») начинают появляться публикации, критикующие методы работы Т. Х. Гдляна и возглавляемой им следственной группы.

В мае 1989 года Прокуратура СССР возбудила уголовное дело по обвинению Т. Х. Гдляна и Н. В. Иванова в нарушениях законности при проведении расследований в Узбекистане. Поскольку обвиняемые были к тому времени избраны народными депутатами СССР, Генеральный прокурор СССР направил на I Съезд народных депутатов СССР представление о даче согласия на привлечение Т. Х. Гдляна и Н. В. Иванова к уголовной ответственности. I Съезд в июне 1989 г. решил создать Комиссию для проверки материалов, связанных с деятельностью следственной группы Прокуратуры Союза ССР, возглавляемой Т. Х. Гдляном.

На суде 29 августа 1989 года обвиняемый по «хлопковому делу» Н. Д. Худайбердыев заявил, что показания против Ю. М. Чурбанова «выбивались» из него силой.

В феврале 1990 года Т. Х. Гдлян был исключён из КПСС, а в апреле того же года - уволен из Прокуратуры СССР.

25 декабря 1991 года Президент Узбекистана И. Каримов помиловал всех осуждённых по «Узбекскому делу», отбывавших наказание на территории республики.

Обсуждение одного из важнейших фигурантов "хлопкового дела", которое расследовали следователи Т. Х. Гдлян и Н. В. Иванов; встреча с творческой группой фильма "Хроника остановленного времени".

"До и после полуночи" (ЦТ СССР, 1987)

Советские мафии - Рабы белого золота / 2014 /

Публикация в «Огоньке» статьи Тельмана Гдляна и Николая Иванова «Противостояние» признает не только существование мафии в СССР, но и называет лично Леонида Брежнева покровителем преступника - первого секретаря ЦК Компартии Узбекистана Шарафа Рашидова.

Текст следователей по особо важным делам при Генеральном Прокуроре СССР, которые благодаря пятилетнему расследованию этого дела стали символами борьбы с коррупцией в стране, повествует о вертикали преступной группы - «от бывшего первого секретаря ЦК КП Узбекистана, бывшего кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС Рашидова - и донизу, до председателя колхоза». «Главным покровителем Рашидова был прежний лидер партии Брежнев. Благодаря их «особым» отношениям Узбекистан был выведен из зоны критики», - пишут они, говоря, что система взяточничества и коррупции существует и в других республиках СССР - в Казахстане, Таджикистане, Туркмении, в трех Закавказских республиках, Молдавии, в Краснодарском крае, на Украине, в Москве. В тексте также говорится о сопротивлении, с которым пришлось столкнуться при расследовании. Для борьбы с организованной преступностью, с экономическими преступлениями они предлагают создать «единый Следственный комитет СССР вневедомственного подчинения».

Публикуясь в «Огоньке», следователи рассчитывают на то, что XIX партийная конференция, которая откроется через пару дней, повлияет на «прогрессивное развитие страны». «Нам нужна гласность, - пишут следователи. - Нам нужна возможность открыто и честно сказать людям о тех, кто повинен. Очищение от скверны должно идти на глазах народа и при его участии. Тогда только и будет очищение». На партийной конференции действительно эта тема, как и планировали авторы, прозвучала (тема гласности в целом обсуждалась очень активно, см. 28 июня-1 июля 1988). Главному редактору Виталию Коротичу пришлось объяснять появление публикации (см. стенограмму выступления). «Он не стал задираться, отвечать на выкрики, появление статьи объяснил тем, что хотел помочь руководству партии в борьбе со взяточничеством и прочими безобразиями, - вспоминает в мемуарах Александр Яковлев. - А в конце выступления передал Михаилу Сергеевичу папки с документами. Это был эффектный ход - всех разбирало любопытство, что там, в этих бумагах. Уж не о них ли, родимых?»

Сам Коротич, вспоминая тот день, пишет о контрасте в отношении к публикации в партийной среде и среди обычных людей в день начала конференции: «Люди на улицах Москвы хлопали по плечу, жали мне руки: «Держись!», но чем ближе я подходил к Дворцу съездов, тем холоднее мне становилось, а когда я вышел на трибуну партконференции, из зала поперло холодом, как из погреба». Он говорит, что передал конверт с делами четырех высокопоставленных партийных чиновников, которых надо было допросить, но следователям допроса не разрешали. «Чиновники служили в ЦК КПСС, а это значило, что их нельзя тронуть без разрешения ЦК, - объясняет он. - Горбачев позже сказал мне: «Не раскачивай лодку!» Вот и все. Горбачев, хороший человек, уважавший «Огонек», тоже не был всесилен…»

Это не первая публикация об «узбекском деле» - его “раскручивали” в прессе с конца 87-го, однако до “Противостояния» лично Леонид Ильич в покрывании преступлений не обвинялся.

Впрочем, на заседании Политбюро тема узбекской мафии возникает еще 22 мая 1986 года. По свидетельству члена Политбюро Виталия Воротникова, Горбачев «поставил вопрос о требовании руководства и народа Узбекистана отменить решения ЦК КПСС и Совмина Союза об увековечивании памяти Рашидова. В республике вскрылось много злоупотреблений, взяточничества, коррупции и т. п., о которых он знал и прикрывал виновных». Но достоянием прессы злоупотребления станут позже, о них напишут прежде всех «Огонек» и «Московские новости». Будущий главный редактор «Московских новостей» Виктор Лошак, тогда - один из ведущих журналистов газеты, писал в апреле 88-го: «За пять лет слово «рашидовщина» превратится в нарицательное: под ним станут понимать многое: коррупцию, многотысячное взяточничество, угнетение миллионов людей под шум и треск речей».

В череде обвинений следователя Иванова - и нападки на Егора Лигачева, одного из главных идеологов страны, которого тот обвиняет в коррупции. В мае 89-го оскорбленный Лигачев обращается в прокуратуру, и на пятом заседании XIX партконференции председатель мандатной комиссии Г. П. Разумовский, ссылаясь на прокуратуру СССР, говорит, что ведомство «не принимало решений о привлечении к уголовной ответственности за взяточничество и другие преступления кого-либо из лиц, избранных делегатами конференции».

Помощник Горбачева Георгий Шахназаров вспоминает: генеральный секретарь не услышал советов, не понял, как политикам «важно считаться с чрезвычайно сложным механизмом формирования общественного мнения». По его свидетельству, на одной из рабочих встреч Горбачев был возмущен - прокурорская проверка обнаружила вопиющие факты нарушения по «узбекскому делу» в части самого следствия. «Пошел разговор о том, что этого нельзя оставлять без последствий, - пишет Шахназаров. - О каком правовом государстве мы можем мечтать, если допустим нарушение элементарных процессуальных норм! Согласившись со всем этим в принципе, я в то же время высказал мнение, что в данном случае нельзя не учитывать накаленную общественную атмосферу, всеобщее требование ужесточить борьбу с преступностью. В Гдляне люди видят Жеглова-Высоцкого, отважного сыщика, пусть иной раз действующего не по букве закона. <…> В этих условиях винить популярных следователей в каких-то нарушениях, не приводя, кстати, чересчур уж кричащих фактов (никого ведь, в конце концов, пыткам не подвергали), это верный способ сделать их национальными героями и одновременно дать повод для разговоров, что-де партократы «покрывают своих, переполошились, как бы их самих не взяли за жабры, вот и прячут концы в воду». Короче, со всех точек зрения результат будет прямо противоположный ожидаемому». Шахназаров предложил тогда не вмешиваться в дело, но Горбачев его не услышал.

Генеральная прокуратура СССР провела проверку и не нашла нарушений закона со стороны Егора Лигачева, о чем Генеральный прокурор Александр Сухарев рассказал с трибуны сентябрьского пленума ЦК КПСС 1989 года (см. подробнее - 19-20 сентября 1989, см. речь прокурора.)

В марте 90-го года ЦК КПСС начинает проверку следственных действий Гдляна и Иванова. «Был дан сигнал «раскрутить» дело Гдляна и Иванова, - продолжает Шахназаров. - В ответ окрепшая к тому времени оппозиционная пресса развернула кампанию в защиту следователей от «травли со стороны властей». Начались митинги в Зеленограде, Гдлян и Иванов были с триумфом избраны куда только можно (в марте 1989-го оба избраны народными депутатами СССР - Н.Р.) и получили свободный доступ к телевидению, с экрана которого с многозначительным видом, не приводя ни единого факта, обвиняли руководство во всевозможных преступлениях.

======================================== =====

На пленуме ЦК КПСС (19-20 сентября 1989) Егор Лигачев ответил на обвинения в коррупции, которые возникли в связи с расследованием «узбекского дела»:

Как сообщил А. Я. Сухарев, Прокуратура СССР после тщательного расследования установила, что «события преступления» не было. Это юридический термин. Что это значит, говоря иначе? Это злой умысел, это клевета и провокация.

Как гражданин, я, конечно, теперь мог бы предпринять в отношении клеветников дальнейшие шаги в соответствии с законом. Но я уважаю волю Съезда народных депутатов Союза ССР, образовавшего, как известно, свою Комиссию для изучения обстоятельств, связанных с деятельностью известной группы следователей.

Кстати сказать, по этой причине я не выступал нигде в печати. Между тем следователи выступают по телевидению, устраивают митинги и даже выступают на эстраде.

Хочу сказать, что получил много писем и телеграмм, где высказаны товарищеская поддержка и пожелания выстоять. Как известно, прозвучали слова поддержки на пленумах ЦК, на совещании в ЦК и на первом Съезде народных депутатов Союза ССР, в поездках по стране. Не скрою, доверие и товарищеская солидарность придавали и придают мне силы.

Александр Сухарев и Тельман Гдлян на I Съезде народных депутатов СССР.

На сентябрьском пленуме ЦК КПСС (19-20 сентября 1989) Генеральный прокурор СССР Александр Сухарев выступил с сообщением «о результатах рассмотрении заявления члена Политбюро, секретаря ЦК КПСС Е. К. Лигачева, с которым он обратился в ЦК КПСС и Прокуратуру СССР по поводу обвинений его следователями Т. X. Гдляном и Н. В. Ивановым во взяточничестве».

После прокурорской проверки он «подчеркнул сразу два существенных обстоятельства».

(Цитируется по изданию: КПСС. «Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 19-20 сентября 1989 г.». Москва, “Политиздат”, 1989.)

Во-первых, многочисленные выступления следователей Гдляна и Иванова, в которых содержались намеки и утверждения о якобы причастности т. Лигачева ко взяточничеству, являются абсолютно необоснованными.

Во-вторых, тт. Гдлян и Иванов хорошо знали, что они не только грубо нарушают элементарные нормы следственной этики и презумпции невиновности, но и распространяют ими же сфабрикованную опасную ложь.

Эти выводы содержатся в официальном документе следствия - постановлении от 4 сентября 1989 года о прекращении дела за отсутствием самого события преступления.

=====================================

А есть сегодня такие следователи, как Гдлян и Иванов, которые готовы в борьбе с коррупцией идти до конца, невзирая на покушения и угрозу увольнения, ареста?

Да, есть! Только они же понимают, что им все равно не дадут довести дело до конца, а жертвы будут напрасными. Нет дураков типа Гдляна и Иванова, которые с открытым забралом пойдут на самые верхи, веря, что справедливость восторжествует. Люди набрались опыта… У нас с Ивановым был уникальный шанс, которого нет у теперешних. Так совпало, что, когда мы в своем расследовании вышли на вершины власти и наши жизни больше не стоили ни копейки, вдруг появились всенародные выборы и свобода слова. Возможность не только говорить правду, но и быть услышанными. Мы смогли пойти на честные депутатские выборы и победить в них. У современного следователя такой возможности нет. Трудно допустить, чтобы сегодня человек, который нашел коррупцию в Кремле и готов побороться за правду с властью, был избран депутатом. В конце 80-х при всем монополизме власти стал появляться элемент приличия, но потом произошло сращивание власти с уголовщиной, и теперь по отношению к правдоискателям действуют исключительно уголовными методами. Просто стреляют.

Но если современные правоохранительные структуры почувствуют, что их начальники не за бандитов, а против, если увидят, что появилась политическая воля, если им дадут команду “фас”, они пойдут в бой с преступностью даже перед страхом смерти. Много людей профессионально и морально готовы покончить с массовой коррупцией - дело за властью.

А от позиции общества что-то зависит?

Ну, естественно, что моим современным коллегам должна помочь не только власть, но и общество. Против нас с Ивановым был заказ партии, который не мог быть исполнен потому, что за нас вступилось то самое гражданское общество, которое сейчас все так ищут. Тогда вся страна встала на защиту нашей следственной группы... Но сейчас народ не выйдет защищать не только следственную группу, проявившую порядочность, но и самого себя. Ему уже все равно. Общество стало менее совестливым, наступило безразличие. Поймите, остались честные милиционеры и прокуроры, но у них нет защитника, каковым был народ в мое время. Народ не выйдет, а кто будет защищать, кому тогда надо все это? Коррумпированной власти?

"УЗБЕКСКОЕ ДЕЛО": 30 ЛЕТ СПУСТЯ
http://www.golosarmenii.am/article/19767/uzbekskoe-delo-30-let-spustya

Народный депутат СССР
Николай Вениаминович Иванов
о своей избирательной кампании в 1989 г.
http://www.agitclub.ru/vybory/gor89/spb4.htm

Сюжет программы "Взгляд" 1988 года.

Виктор Илюхин рассказывает о "хлопковом деле".

Лишь приход к власти Андропова, председателя комитета государственной безопасности СССР, позволил продолжить пристальное расследование преступной деятельности высоких чинов.

Примечательно, что Юрий Андропов, будучи шефом всемогущего КГБ, не мог ничего сделать с коррупцией, т.к. все министерские решения проводились через Политбюро СССР, члены которого и сами были опутаны коррупционной паутиной. Лишь после смерти В.И.Брежнева, сосредоточив всю власть в своих руках, Андропов нанес удар по коррупции. В первую очередь по тем, к кому давно испытывал неприязненные отношения. Так появилось громкое «Узбекское дело».

Еще в 1980 году отношения между КГБ СССР и МВД СССР и их руководителями Андроповым и Щелоковым обострились до предела.

Поводом послужило убийство подвыпившего сотрудника КГБ сотрудниками милиции, которые обнаружив документы, испугались и спрятали труп в безлюдном месте. По Москве ходили слухи, что этот сотрудник КГБ был убит случайно, милиционеры охотились за личным шифровальщиком Андропова, который знал все секреты своего руководителя. В ответ Андропов дал поручение чекистам провести крупномасштабное расследование преступной деятельности руководства МВД СССР, а нить, разматывающая коррупционный кокон, быстро прекратилась в хлопковую, т.к. начинать с разгрома МВД в отдаленной восточной республике более удобно, чем делать это в Москве, при сопротивлении многочисленных высоких покровителей. «Хлопковое дело», благодаря показаниям генералов республиканского МВД должно было помимо коррупционной составляющей низвергнуть с пъедестала всесильного министра МВД СССР Щелокова и зятя Брежнева - генерала Юрия Чурбанова.

В январе 1983 года Андропов сделал главе Узбекской ССР Рашидову устный выговор, фактически означавший предложение о добровольной отставке. Однако, впервые в истории взаимоотношений советских функционеров, Рашидов сделал вид, что не заметил недвусмысленного предложения, и в отставку не ушёл.

В феврале 1983 года Политбюро ЦК КПСС приняло Постановление о расследовании злоупотреблений в хлопководстве Узбекистана и поручило Прокуратуре СССР создать следственную комиссию.
В начале апреля 1983 года такая комиссия была создана, её работу возглавили следователи по особо важным делам Т. Х. Гдлян и Н. В. Иванов. В ходе первых обысков были изъяты драгоценности и деньги на сотни миллионов рублей.

Следователям прокуратуры СССР, находящимся в узбекской командировке, постоянно угрожали, а местная милиция и прокуратура бездействовали, в связи с этим Андропов дал негласное указание на их охрану бойцами ГСН КГБ СССР «Альфа».

31 октября 1983 года Ш. Р. Рашидов скоропостижно скончался. Его похоронили в самом центре Ташкента, недалеко от Дворца пионеров. Был разработан проект строительства мемориального комплекса, который должен был стать местом паломничества трудящихся.

В начале 1984 года КГБ РСФСР стал выманивать по надуманным торговым предлогам директоров узбекских хлопковых фабрик на территорию России и арестовал их. Первые показания стали новым витком расследования фактов коррупции и злоупотребления положением. На территории Узбекистана московские чекисты своими силами арестовать никого не могли, свидетелей усиленно прятали, коррупция проникла и в УКГБ Узбекской ССР.

Летом 1984 года в Ташкенте состоялся XVI Пленум ЦК КП УзССР по избранию нового Первого секретаря вместо Ш. Р. Рашидова. На Пленуме все выступавшие, ещё недавно клявшиеся в верности памяти Рашидова, разоблачали его как деспота, коррупционера, взяточника, нанёсшего непоправимый ущерб узбекскому народу. Его обвиняли в преследовании честных людей, осмелившихся говорить ему правду, создании в республике обстановки раболепия и лизоблюдства, кумовства. По решению Пленума прах Рашидова эксгумировали и перезахоронили на Чагатайском кладбище, где покоятся видные деятели культуры и науки, общественно-политические деятели республики. 1-м секретарём ЦК КП УзССР был избран И. Б. Усманходжаев.

Приход на высшую политическую сцену Михаила Горбачева и провозглашенные им Перестройка, Гласность, демократические принципы были восприняты как стимул для «Узбекского дела», вязнущего в путах высоких коррупционных связей.

На XIX партконференции в Москве, на глазах у притихшего зала, к Горбачеву подошел главный редактор «Огонька» Виталий Коротич и вручил генеральному секретарю пухлый конверт с именами высших партийных коррупционеров и фактами их злоупотреблений. В коррупции было замешаны члены ЦК Политбюро, а «Узбекское дело» оказалось лишь вершиной айсберга, под которым скрывалась коррупция высших чинов Советского Союза.

Было произведено несколько «громких» арестов, в том числе, были арестованы, а затем осуждены: к высшей мере наказания — бывший министр хлопкоочистительной промышленности Узбекистана В. Усманов, А. Музафаров; к разным срокам лишения свободы: зять Л. И. Брежнева Ю. М. Чурбанов, первый секретарь ЦК КП Узбекистана И. Б. Усманходжаев, бывшие секретари ЦК компартии республики А. Салимов, Е. Айтмуратов и Р. Абдуллаев, первые секретари обкомов: Ташкентского — Мусаханов, Ферганского — Умаров, Наманганского — Раджабов, Каракалпакского — К. Камалов, Бухарского — Абдувахид Каримов и сменивший его И. Джаббаров, Сурхандарьинского — Абдухалик Каримов, бывший председатель Совета Министров республики Н. Д. Худайбердыев, глава Папского районного агропромышленного комплекса Наманганской области А. Адылов, генералы МВД республики Яхъяев, Норов, Норбутаев, Джамалов, Сатаров, Сабиров, полковник Бегельман и т. д. Некоторые фигуранты расследования покончили с собой (К. Эргашев, Г. Давыдов, Р. Гаипов; ходили слухи о самоубийстве и самого Рашидова).

Привлечённый в качестве обвиняемого по делу И. Б. Усманходжаев стал давать показания о причастности к коррупции отдельных членов Политбюро ЦК КПСС — Е. К. Лигачёва, В. В. Гришина, Г. В. Романова, М. С. Соломенцева, члена ЦК КПСС И. В. Капитонова.

В марте 1989 года Т. Х. Гдлян и Н. В. Иванов избираются народными депутатами СССР и на митингах и трибунах начинают извещать граждан о громких коррупционных скандалах.

Но Советская власть не могла собственными руками выбить из-под себя шаткие устои государственной машины власти, а именно - Коммунистическую партию Советского Союза, чьи видные деятели оказались замешаны в громких скандалах. Одно дело - секретная информация для обсуждения в Политбюро, а другое дело - информирование граждан Советской страны о массовых злоупотреблениях высоких руководителей. На плетень надвигалась тень, которая падала на всех советских руководителей.

И в 1989 году в центральных газетах («Правда», «Известия») начинают появляться публикации, критикующие методы работы Т. Х. Гдляна и возглавляемой им следственной группы.

В мае 1989 года Прокуратура СССР возбудила уголовное дело по обвинению Т. Х. Гдляна и Н. В. Иванова в нарушениях законности при проведении расследований в Узбекистане. Поскольку обвиняемые были к тому времени избраны народными депутатами СССР, Генеральный прокурор СССР направил на I Съезд народных депутатов СССР представление о даче согласия на привлечение Т. Х. Гдляна и Н. В. Иванова к уголовной ответственности. I Съезд в июне 1989 г. решил создать Комиссию для проверки материалов, связанных с деятельностью следственной группы Прокуратуры Союза ССР, возглавляемой Т. Х. Гдляном.

На суде 29 августа 1989 года обвиняемый по «хлопковому делу» Н. Д. Худайбердыев заявил, что показания против Ю. М. Чурбанова «выбивались» из него силой.

В феврале 1990 года Т. Х. Гдлян был исключён из КПСС, а в апреле того же года — уволен из Прокуратуры СССР.

25 декабря 1991 года Президент Узбекистана И. Каримов помиловал всех осуждённых по «Узбекскому делу», отбывавших наказание на территории республики.